Жар ночи
Шрифт:
— Думаю, она из наших была. Ботинки на ней были форменные, как у Избранных Воителей, да и… — Эйдан помахал рукой, указывая на свою добычу. — Это все ее вещи.
— Та еще была особа, верно? — прогудел Коннор, запустив руки себе в волосы и сцепив пальцы на затылке. — Глаза в дрожь бросают, да и зубы такие, что дантисту впору удавиться!
Эйдан застыл.
— Так ты поэтому здесь?
— Да.
— Зубы у нее были острые как бритвы, а глаза смолисто-черные. Без радужной оболочки. Как такое вообще возможно?
— Если верить снам, которые я видел, такие, как она, появились в
— Снам?
— Знаю. — Коннор тяжело вздохнул. — Сам в толк не возьму, то ли мое воображение не в пример богаче, чем мне всегда казалось, то ли кто-то и вправду пытается связаться со мной через Сумерки. Так или иначе, у меня было два почти идентичных сна. В обоих Шерон встречал меня возле озера и рассказывал, что Старейшие пытались в храме продублировать потоки медиумов из пещеры и что Кошмары, слившись с отправлявшимися в путешествие Стражами, проникли туда, и это привело к возникновению таких вот, как ты сказал, «озверевших». Он их называл гибридами.
Издав рык, Эйдан потер затылок.
— Необходимо выяснить, правда ли это.
— Нечего тут выяснять. — Коннор поднял брови и уточнил: — Ты ведь одну грохнул, верно?
— Верно.
— Ну вот, одной меньше.
— Ну ни хрена себе! — Рука Эйдана сжалась в кулак, смяв повязку. — А сколько их всего?
— Шерон говорил, что сначала отправили десятерых, а потом еще двадцать. Сколько из них заражено, остается неизвестным. А памятуя те игры, в которые он имел обыкновение играть, когда преподавал в Академии, рискну предположить, что подлинное число он попридержал при себе.
— Согласен.
Эйдан встал и направился на кухню, выбросив по пути в мусорное ведро повязку.
— Кофе хочу, — пробормотал он на ходу. — Мы с Лиссой два дня не спали. Я заметил эту рыжую вчера днем, и с того момента все так и закрутилось.
— Рыжую?
Рыжий цвет волос не был характерен для их соплеменников. Блондины — да, включая совершенно белый цвет, каштановые — сколько угодно, черные, прямо с угольным отливом, — пожалуйста… Но только не рыжие.
— Да. Это первое, что привлекло мой взгляд. Ярко-рыжая, прямо красная. В глаза бросается. И я заметил, потому что никто из Избранных не стал бы намеренно так привлекать к себе внимание. — Достав из морозильника пакетик с кофейными зернами, Эйдан бросил его на прилавок. — А теперь мне кажется, что это уловка Кошмаров для добычи пропитания. Ну, как быка приманивают красной тряпкой, чтобы убить.
— Да, при условии, что мы принимаем на веру мои сны.
Эйдан скривился:
— Быть может, это и безумие, но с чем еще мы можем работать?
Коннор наблюдал за тем, как его друг уверенно перемещался по маленькой кухне: взял с сушилки ковшик и налил воды в кофеварку.
— Ты выглядишь счастливым, — заметил он.
Такого удовлетворенного спокойствия за Кроссом не наблюдалось веками. То есть если когда-то нечто подобное и наблюдалось, то Коннор уже успел забыть, когда именно.
— Я счастлив, — признался Эйдан.
— И по дому совсем не тоскуешь?
— Всю дорогу тоскую.
Этот незамедлительный ответ озадачил Коннора.
— А по тебе не скажешь. С виду ты помолодел на века.
Седины
— Ты ведь бывал в моей голове. Сам все знаешь.
Да, Коннор знал. Сливаясь с подсознанием Эйдана, он воспринимал его опыт и все оттенки его чувств. Знал, что ощущает Эйдан, когда Лисса находится с ним рядом, как возбуждает его одно лишь ее прикосновение или ее любящий взгляд, как безумно и самозабвенно предается он с ней любви. Их связь была неподражаемо интимна, и всякий раз, когда ему случалось разделять с Эйданом сны, Коннор ощущал некую неловкость, словно он подглядывал.
— Понимаю, что тебе тут невмоготу, — произнес Эйдан, глядя на него через барную стойку, — но я рад, что ты явился. Уж во всяком случае, в твоем присутствии тоска по дому будет изводить меня меньше. К тому же я теперь понял, как нуждаюсь в помощи, а положиться, кроме тебя, мне здесь не на кого.
Коннор отвел глаза, не зная, что ответить. Эйдан был ему словно брат, но у Коннора просто не было слов, чтобы это выразить.
— Сам знаешь, я всегда рад хорошей потасовке и возможности надрать кому надо задницу, — грубовато проворчал он. — Когда речь идет о технических аспектах происходящего, от Уэджера толку куда больше. Мускулы, да, это то, чего у меня не отнимешь. Но сомневаюсь, чтобы во мне нашлось что-то еще, кроме грубой силы.
— А мне кажется, ты себя недооцениваешь, — сказал Эйдан с беззаботной улыбкой, которую Коннор не видел на его лице со времен учебы в Академии Избранных. Одетый в шорты цвета хаки и ярко-синюю футболку, Эйдан выглядел очень человечно. — Ты самый здоровенный и храбрый парень из всех, кого я знаю, но у тебя еще и потрясающая интуиция.
— Заткнись. Ты меня смущаешь.
Похвала Эйдана согрела Коннора, как мало что смогло бы. Он всегда искренне восхищался своим лучшим другом и командиром. Эйдан был прирожденным лидером, и на него можно было положиться в любой ситуации.
— Знаю. У тебя физиономия покраснела.
— Задница!
Эйдан рассмеялся.
Коннор поспешил сменить тему:
— Мы вломились в храм и загрузили, что успели, прежде чем на меня напало одно из этих порождений Кошмаров.
— Удалось добыть что-нибудь полезное? — озабоченно спросил Эйдан.
— Уэджер продолжает с этим разбираться, но он уже установил, что емкости, в которых содержатся будущие Старейшие, — это что-то вроде батарей.
— Батарей? В смысле — источников энергии?
— Вот именно. Эти стеклянные цилиндры наполнены энергией, которая позволяет находящимся внутри оставаться в живых, обходясь без воды и пищи. Нам всегда казалось, будто что-то питает эти цилиндры энергией, но оказалось все наоборот. Это они питают что-то энергией. Но подробности пока выяснить не удалось.
— Думаю, это возможно, — нахмурился Эйдан. — Мы существуем за счет энергии клеток. Цилиндры могут к ней подключаться.
— Вот и Уэджер так думает. Их тысячи, этих самых цилиндров, и энергии каждая клетка выделяет совсем немного, но зачем в таком случае их использовать? Или что-то, к чему они подключены, требует огромного количества энергии?