Жар ночи
Шрифт:
— Но как им удавалось так долго сохранять все это в тайне? — потрясенно пробормотал Эйдан.
— Это мы дали им такую возможность. — Коннор вскочил со стула и выпрямился. — Стражи вроде меня, которые бесцельно брели по жизни, не желая ничем интересоваться. Зато теперь я чувствую себя идиотом. Слепым, упрямым идиотом.
— Ты верил тем, кто поклялся нас защищать. Стыдиться тут нечего.
— Как бы то ни было, — фыркнул Коннор, — а я болван. Зато ты можешь собой гордиться. Ты был прав.
— Не чувствую я никакой гордости, — устало произнес Эйдан, приподняв пустую кружку в молчаливом вопросе. —
На предложение кофе Коннор отрицательно покачал головой.
— Ладно. И что дальше? С чего, черт побери, мы начнем?
— С того, что имеем.
Эйдан наполнил две кружки, в одной оставил черный кофе, а в другую добавил сливок и подсластителя. Для Стейси он поставил рядом с кофейником чистую чашку, и на Коннора вид этой одинокой чашки произвел странное впечатление. Он вдруг с удивлением понял, что хотел бы знать, какой кофе она предпочитает, хотя это вроде бы было сущим пустяком.
— Мне кажется, — продолжил Эйдан, облокотившись на стойку и держа свою огромную зеленую кружку обеими руками, — я видел на одном аукционе Старейшую Рейчел. Уверенности, конечно, нет, потому что прошел не один век, с тех пор как она покинула ряды Избранных Воителей и стала Старейшей, но сходство было просто потрясающим, к тому же не думаю, что у кого-нибудь возникло бы большое желание попасть сюда.
В сознании Коннора всплыл образ женщины с волосами цвета воронова крыла.
— Я видел это воспоминание, когда посещал тебя во сне. Мы говорили о том, что она была превосходной воительницей. Похоже, как-то мы вместе воевали у Врат. Если не ошибаюсь, лихая была особа. Любила хорошую схватку.
Всем Стражам, выразившим желание вступить в ряды Избранных Воителей, предписывалось в качестве посвящения и для ознакомления с самыми суровыми требованиями службы провести месяц у Врат. Казалось бы, месяц представлял собой не более чем каплю в сравнении с бездонным колодцем времени их жизни, однако у Врат это воспринималось как вечность.
Поскольку Врата представляли собой ад, место, которое некоторые Спящие видели на пороге смерти и верили, что там заправляет краснокожий рогатый малый с разветвленным хвостом. Место, которое Стражам хотелось бы проигнорировать и забыть, что, однако, было невозможно. То был проход в Сумерки, сотворенный некогда Старейшими, чтобы увести свой народ от Кошмаров. Уйти удалось, но враги обнаружили проход, устремились следом и с тех пор не прекращали ожесточенного натиска.
Огромные ворота во Внешний Мир выпучились под немыслимым напором, а окаймлявшие его тончайшие, святящиеся красным огнем трещины показывали, с каким трудом удерживают их замок и петли. Мало того, сквозь эти узкие трещины в Сумерки непрерывно, словно вода, вливались черные тени, накапливавшиеся, уплотнявшиеся и вспучивавшиеся, словно пузыри из этой рвотной лавы. Тысячи Избранных Воителей вели там нескончаемую битву, вновь и вновь разя мечами неисчислимое множество Кошмаров. То было тягчайшее испытание, и никто из вменяемых Стражей не желал, чтобы оно длилось дольше, чем это предписано.
За исключением Рейчел.
Отслужив месяц, она заявила, что не прочь остаться здесь еще на такой же срок.
— Да. Лихая, — согласился Эйдан. — К тому же у нее есть серьезное преимущество. Она знает, что происходит.
— Дерьмо! — Коннор тяжело вздохнул. — Ты прав, мы нуждаемся в подкреплении. Но пропади я пропадом, если знаю, кому захочется отправиться сюда. Воины под моим началом преданы делу, но…
— Но это требует слишком многого.
— Да. Именно. Для большинства из нас Сумерки — это единственный дом, какой мы знаем. Помнящих Старый Мир очень немного. Просить их оставить родину ради этого, — Коннор сделал широкий жест рукой, — значит просить слишком многого.
— Это хреново, но какой у нас выбор? — Эйдан потер ладонью выступившую на скулах утреннюю щетину. — У рыжеволосой оказалась таза, которую искал я, так что они охотятся за артефактами. Немало сил и времени уходит у меня на то, чтобы не разочаровывать Макдугала, потому что он оплачивает счета. Нам нужен кто-то, кто выискивал бы артефакты, пока я работаю, и целая группа для охоты на гибридов. Тварь, напавшая на меня, явно была безумна. Кого-нибудь из них могут изловить или убить, и тогда Спящие узнают, что они не одни во Вселенной.
— Кроме того, все, кто тебе близок, тоже подвергаются опасности и нуждаются в защите. Старейшие используют для достижения своих целей все возможные средства. Ты вот вообразил, что Стейси мне мигом наскучит и я от нее отделаюсь. А суть в том, что, хочу я этого или нет, мне лучше держаться от нее подальше, потому что быть рядом со мной смертельно опасно. — (Эйдан, прищурившись, смерил его пристальным взглядом.) — И вот еще что, — продолжил Коннор. — Путешествие туда и обратно тоже не обошлось без последствий. Медиум устранен.
Эйдан застыл.
— Устранен?
— Убит. Уничтожен. Игра закончена.
— Ни хрена себе!
— Вот именно. Так что пообещать кому-то, что мы займем его лишь на время, тоже не получится.
Последовала долгая пауза, а потом Эйдан сказал:
— Спасибо.
Это слово было произнесено с таким чувством, что Коннор был захвачен врасплох.
— За что?
— За то, что оставил дом ради меня. Дерьмо…
Глаза Эйдана покраснели, и Коннор запаниковал:
— Эй, старина, да не переживай ты так. Все нормально!
— Нет. Не нормально. Все ужасно. Я просто не знаю, что сказать.
— Ну так и не говори ничего, — поспешно заявил Коннор.
В этот момент из гостиной появилась Лисса, и Коннор чуть не расцеловал ее от накатившего облегчения.
— Хм… кофе, — промурлыкала она. С собранными в конский хвост влажными волосами, пахнущая яблоками, переодевшаяся в чистый спортивный костюм из темно-розового бархата, Лисса выглядела оживленной и прекрасной. Обнаружив приготовленный и оставленный для нее Эйданом кофе, она поднялась на цыпочки, сочно чмокнула его в губы и прошептала: — Спасибо, милый.