Жар сумрачной стали
Шрифт:
– Ну не в моем же доме, ты, кобелина!
– Что? – переспросил подошедший Блок. – Знаешь, при слабом здоровье волноваться вредно.
Мои волнения были напрасны. Дверь открылась, и в комнату вошла Никс с попугаем в руках. Морли следовал за нею по пятам и выглядел слегка пришибленно. Неужто хваленое эльфийское обаяние не помогло? Нет, что ни говорите, а чудеса все-таки случаются.
Попка-Дурак, восседая на левом запястье Никс, млел от восторга и потому помалкивал. Интересно, а за ним Покойник сегодня вечером следить будет?
– Пусть Макс назначит срок, – сказал я Гилби. – Я подойду в любой день,
Манвил покосился на Тинни, вздохнул, давая понять, что я безнадежен, и взял у Дина бокал с вином.
– Нам пригодятся твои таланты, – сообщил капитан Блок. – Поправляйся скорее.
– Твоими молитвами, капитан. Как там мои дружки-приятели?
– Не очень. Нам пришлось перевести их в Бледсо, уж больно крепко им досталось. Садлер первым отошел, от ран. Краск тоже преставился, но с посторонней помощью, – Блок поглядел на Белинду. – Любопытная семейка. Надо бы поближе познакомиться.
– Даже не мечтай.
Мисс Контагью усиленно флиртовала с лейтенантом Нагитом.
Покойник, казалось, участия в происходящем не принимал. Притворялся, что спит, но я-то его знаю! Он был на редкость сосредоточен.
– Если я понадоблюсь, найдете меня наверху. Умирающему нужен отдых.
В своей комнате я лег на кровать, заложил руки за голову и начал припоминать по порядку все свои встречи с Маренго Норт-Энглишем. Их было много, но на память я не жалуюсь.
110
– По соседству появились крысюки.
Я подпрыгнул. Должно быть, задремал. Что-то внизу тихо: вечеринка Покойника в оргию пока не перетекла. Слишком многие пришли на нее со своими тайными планами, нет чтобы расслабиться и получать удовольствие; мало того, все они были уверены, что пригласил их именно я и наверняка с некой целью, которую до сих пор гнусно скрываю. Даже Морли искренне верит, что вечеринка – моя идея.
– Я не могу проникнуть в мозг крысы без того, чтобы меня не засекли, но я улавливаю присутствие по крайней мере трех существ, и все они интересуются нашим домом. Допускаю, что один мозг принадлежит Пулар Синдж, а два других – ее собратьям по бунту против их Дядюшки.
У крысюков заведено именовать больших боссов Дядюшками – наверное, потому, что те, подобно Релиансу, относятся к ним как к своим племянникам и племянницам, строго, но справедливо.
Я не стал уточнять, откуда Покойник узнал, что Синдж обзавелась приятелями. Все и так ясно. Кто-то должен был помогать ей скрываться, приносить еду, сообщать новости и предупреждать об опасности. Могу поручиться, один из этих собратьев – Фенибро. Хотя нет, Релианс тоже бы его первым заподозрил; следовательно, такая умница, как Синдж, не стала бы ему доверяться.
– Перестань фантазировать и спускайся к гостям.
– А на что они мне сдались? Это ведь твои гости, старый хрыч.
– Спускайся, Гаррет. Твое присутствие необходимо.
Ну ладно, раз так, тогда спущусь.
Я проскользнул в комнату Покойника, незаметно, как слуга, к которому все привыкли и которого считают членом семьи. По дороге успел еще подергать дверь кабинета и убедиться, что она заперта. Когда захочет,
Вечеринка была в разгаре, но физиономии бить еще не начали. Дин убрал угощение и разломал свой импровизированный стол, освободив место.
Надо признать, у Покойника получается лучше моего. Сидят давно, а отрубиться никто не отрубился. Пока.
Я прислонился к стенке и стал наблюдать. Вскоре меня заметили.
– Ты в порядке? – заботливо осведомилась разгоряченная Тинни.
– Угу. Полежал, подумал.
– Помогло?
– Да как сказать? Что-то у меня не сходится.
Некоторое время спустя Манвил Гилби сообщил, что ему жизненно необходимо вернуться в особняк Вейдеров, и увлек за собой двух погрустневших девиц. Аликс и Никс получили прощальную порцию комплиментов от своих кавалеров – лейтенанта Нагита и Морли Дотса соответственно. По-моему, еще чуть-чуть – и игра зашла бы слишком далеко. Даже Белинда удостоилась мужского интереса: украдкой к ней присматривался капитан Блок, а в открытую ее осаждал до своего ухода великолепный Манвил Гилби (вместо того чтоб за вверенными ему дамами приглядывать!). Короче, вечеринка более или менее удалась, хотя бедный старый больной Гаррет так и не удосужился откинуть копыта. Она могла бы продолжаться и продолжаться, когда бы не Покойник, внезапно утративший всякий интерес к происходящему.
Назавтра все наши гости будут ломать головы, вспоминая, а что же, собственно, было. И в потере памяти станут обвинять меня. Как всегда.
На прощание я снова предложил Никс забрать с собой попугая. Она снова отказалась, а когда я скорчил рожу, прибавила заговорщицки:
– Приноси его, когда на огонек заглянешь, – и лукаво подмигнула. Тинни, отошедшая было подлить себе чайку, почуяла угрозу и поспешила вернуться, на всех парусах, зловеще цокая каблучками.
Морли, слышавший, как я пытался впарить Никс Попку-Дурака, прочел мне лекцию о том, что попугаи зачастую живут гораздо дольше людей.
– Забавно, правда?
– Да уж, – буркнул я. – Навести меня через пятьдесят лет в «Райских вратах», мы там будем вместе с этим пернатым клоуном. – К тому времени, благодаря этой милой пташке и своим так называемым друзьям, я сделаюсь брюзгливее Медфорда Шейла в его наипаскуднейшем настроении. – И рыжеволосая пожилая дама будет каждый день приходить к воротам – на случай, если мне начнет там нравиться или я возомню, что жизнь прекрасна.
– Гаррет, не позорь меня, – предупредила Тинни. – Мне двадцать шесть, самый лучший возраст, и стареть я не собираюсь.
Ух ты, призналась, сколько ей на самом деле! Обычно она скидывала себе лет пять-шесть. И выглядела никак не старше.
– Рад слышать. Может, и со мной секретом своего снадобья поделишься? Манвил, погоди. Спроси Макса, не заметил ли он чего-то необычного в поведении Норт-Энглиша. И сам поразмысли на досуге. Если что вспомнишь или узнаешь, сразу сообщи, ладно?
– Что у тебя на уме? – Гилби прищурился.
– Да так… Пчела под рубаху залетела и покоя не дает. На восемьдесят процентов уверен, что ошибаюсь. Но меня грызет одна мысль. В поведении Маренго должно быть что-то этакое, однако сам я вспоминаю только одно: что он без задержки заплатил мой гонорар. И даже не вякнул.