Жар сумрачной стали
Шрифт:
Макс Вейдер привык, чтобы ему подчинялись, поэтому я не стал спорить. Дружба дружбой, а с хозяином не пререкаются.
– Да ты садись, садись. Выпить хочешь? У нас есть пиво. То бишь пивко. То бишь пивушко. – Он повторял эту шутку всякий раз, когда мы встречались. А встречи наши были редки: могу предположить, мы оба верили, что в разлуке любовь крепчает. Я, во всяком случае, уж наверняка. – Кому же вздумалось на тебя напасть и с какой стати?
– Хороший вопрос. Не знаю. Двое – из твоих рабочих, Макс. Тай обещал выбить из них всю подноготную. У всех были нарукавные повязки. Борцы
Манвил тем временем принес бочонок с пивом. «Вейдеровское темное», с характерным привкусом. Должно быть, в раю козы дают именно это пиво вместо молока.
– Непривычно ты выглядишь, Гаррет, – заметил Гилби. – Словно в Тэда перевоплотился.
– Угу, – согласился Вейдер. – Вот позовем хирурга, срежет он ему эту живность с плеча, и будет вылитый Тэд.
Во взгляде Вейдера мелькнула застарелая боль. Мы все знаем, что это такое, потому что нет в Танфере человека, не потерявшего на войне кого-то из близких. Я приложился к кружке и постарался отогнать невеселые мысли о брате. С отцом было легче – я его почти не помнил.
Вейдер этим себя утешить не мог. И пивом тоже – он не пил ничего, кроме воды, а все потому, что слишком любил пиво и боялся однажды сорваться.
Гилби взял свою кружку (он целый вечер будет тянуть одну-единственную, уж я-то знаю) и уселся в кресло, стоявшее неподалеку от Максова; в этом кресле он обычно дремал вечерами, выпадая из полузабытья, когда боссу приспичивало сгонять в домино.
– Гаррет, я никому не скажу, – проговорил он с таинственным видом. – Признайся, это что, новая мода – таскаться по улицам с чучелом на плече? Наверно, я отстал от жизни…
– Подарок от друга. – Я многозначительно дернул плечом.
Надеюсь, Покойник дрыхнет и не подслушивает.
Вейдер поглядел на меня, помолчал, затем сказал:
– Значит, Аликс ходила к тебе.
Я кивнул.
– Я ее не посылал.
– Она так и сказала. Но намекнула, что ты меня не выгонишь, если я наведаюсь как-нибудь на досуге.
– Хорошо, что ты пришел. И то, что на тебя напали, тоже хорошо. Лишнее подтверждение, что дело нечисто. Теперь мы знаем наверняка: та зараза, которую именуют борьбой за права людей, проникла и к нам.
– Аликс говорила, кто-то пытался вымогать у тебя деньги на нужды «Клича».
Похоже, Вейдер сильно удивился.
– Манвил? – спросил он, повернувшись к своему помощнику.
– Это для меня новость. – Гилби выпрямился в кресле.
– Ей сказал Тай. Тинни и Никс подтверждают. Якобы двое мастеров видели этих… вымогателей.
– Вот как? А кто это Никс?
– Мисс Николас, невеста Тая. По правде говоря, на «Клич» не очень-то похоже. Не их стиль.
– Совершенно с тобой согласен. У Маренго Норт-Энглиша денег гораздо больше, чем человек заслуживает.
Я поставил мысленную зарубку. Выходит, Норт-Энглиш богаче Вейдера?
– Сдается мне, он вполне бы мог поделиться со страждущими. Скажем, с неким Гарретом…
Вейдер хмыкнул.
– Страждущий Гаррет? Не смеши меня. Деньги Маренго – основа всего; без них «Клич» – пшик.
– Деньги и связи, – вставил Гилби. – Многие наверху разделяют предубеждения
– Я их не разделяю, – твердо сказал Макс. – Мы с ним приятели, но и только. Тем не менее, я уверен, что он не предпринял бы ничего подобного. Если бы ему что-то понадобилось, он бы просто обратился ко мне.
– Может, кто-нибудь из этих отморозков решил проявить инициативу? – Мне довелось не так давно пообщаться с публикой из «Клича», и особо теплых чувств я к ним не испытывал.
– Маловероятно. – Гилби наполнил мою кружку по новой (так сказать, щедро одарил счастьем). – Между прочим, те парни, с конюшни, – они не из «Клича».
– Да ну?
– Айк уверяет, что Тай в этом удостоверился, – пояснил Вейдер.
– Ясно…
– Завтра вечером я устраиваю прием в честь помолвки Тая и Джорджи. Будут все, кто хоть что-нибудь из себя представляет, включая Маренго Норт-Энглиша и Бондуранта Алтуну. А также Гаррета. Надеюсь, ты присоединишься к нам?
– Я? Манеры у меня не те, и светских бесед я вести не умею… – Для меня куда привычнее встречаться с нашими «верхами» в укромных уголках, в подворотнях, в тавернах, где никто их не узнает и не попрекнет потворством своим слабостям.
– Ты справишься, Гаррет. Я в тебя верю. Представь, что все гости – хорошенькие женщины, которых ты должен очаровать. Дай ему приглашение, Манвил. Охранники тебя не знают, так что для них ты будешь всего-навсего одним из гостей – по крайней мере поначалу.
Должно быть, моя физиономия на миг утратила присущее ей с моего первого дня на этом свете бесстрастное выражение. Утрачиваю сноровку. Пожалуй, надо сходить в Игорный квартал, посидеть в притонах, поднабраться невозмутимости.
– Да, на вечере будет охрана, – подтвердил Вейдер. – Ты для меня слишком ценен, Гаррет, пусть столбами у дверей другие постоят.
Ладно, сделаем вид, что поверили. Я взял разноцветный клочок бумажки, который протянул мне Гилби, и спросил:
– Зачем ты посылал за мной Манвила?
– Что-то подсказало мне, что без тебя на приеме не обойтись. Что – не знаю; хочешь, назови это здравым смыслом. Я вдруг понял, что, отсекая тебя, вверяю свою жизнь кучке наемных любителей. А ведь в доме будет полным-полно посторонних, и далеко не все они – мои друзья. Еще я хотел узнать, чем объясняется твой неожиданный интерес к моей пивоварне. В общем, все так сложилось, что я решил позвать тебя. Скажу честно, у меня дурное предчувствие. Можно, конечно, все списать на стариковскую паранойю, но лучше подстраховаться.
Я покосился на Гилби, отношения с которым, как уже говорилось, у нас были… гм… натянутые.
– Ты одобряешь?
– Вполне. – Он произнес это слово с таким видом, словно у него живот пучило.
– Как насчет того, чтобы просветить меня относительно предчувствий?
– Завтра, – сказал Макс. – Думаю, как раз завтра вечером мы многое узнаем. Змеи должны выползти из нор.
Что ж, насколько я понимаю, среди тех, кто пожалует на прием к Максу Вейдеру, и впрямь должны оказаться несколько гадюк, крупных во всех отношениях. Аспиды размерами с тех крокодилов, которых мы на островах ловили, резали на кусочки и скармливали саблезубым кошкам…