Жара и лихорадка
Шрифт:
Она совсем не спала; даже на людях не могла спокойной… И так исхудала, что на нее жалко было смотреть. Чтобы спасти Талиах, муж решил продать участок… Но деньги, которые пошли колдунам, не вернули молодой женщине здоровья. И наступил день, когда на безумную Талиах надели деревянные колоды. Что было делать? Мать ее очень горевала.
Однажды двое мальчишек поднялись на холм, возвышавшийся в стороне от деревни. Наверху, на месте срубленных деревьев, они увидели столб, врытый в землю, а на нем крылья от ветряной мельницы с нанесенными на них письменами.
Омар и Хасан, как звали этих энтузиастов, быстро забыли о своем открытии. Но как-то раз Омар захотел пойти на холм, чтобы разобрать рисунок и прочитать надписи, сделанные на крыльях… Почему кто-то неизвестный поставил ветряную мельницу на холме, а не рядом с рисовыми полями или в самой деревне?
Сказано — сделано. Мальчишки пошли и выкопали столб. На крыльях они увидели изображение человека. Б голову, сердце, шею, живот, глаза были вбиты гвоздики. Следы гвоздей были и в других частях тела. Над головой виднелось имя «Талиах», а с боков — надписи, которые мальчишки не смогли прочитать.
Вечером Хасан сообщил о находке кому-то из старших, тот, подробно все расспросив, рассказал о ней отцу безумной Талиах. Наутро крестьяне с величайшими предосторожностями принесли столб в деревню.
Они не стали обращаться к своему дукуну (заклинателю), потому что подозревали, что он-то и есть виновник безумия женщины. Соседний же дукун, едва взглянув на столб, сразу сказал, что Талиах заколдовали с помощью слов, написанных на крыльях. Кроме того, ей пришлось больше всего страдать от боли именно в тех местах, куда были вбиты гвозди.
Дукун начал снимать с нее чары. Талиах освободили от деревянных колодок, семь дней подряд по утрам заклинатель сам купал ее, обливая перед купанием ее голову водой с благоухающими маслами. При этом он бормотал какие-то слова, снимающие колдовство. Довольно скоро состояние здоровья у женщины улучшилось, и она попросила есть. Спустя год Талиах вновь обрела силы и прежнюю красоту. В деревне устроили «макан саламат» — празднество по случаю выздоровления. Как говорят, на него явились с добрыми пожеланиями злой заклинатель и его «заказчик», который из ревности попросил заколдовать женщину, отомстив ей за то, что она его отвергла.
Добрый дукун принял заказ, но в другом направлении. Можно сказать так: кто мстит с помощью ветряной мельницы, сам от нее же и гибнет.
Это заклинание называется «пети палаянг», или «проклятие на крыльях».
После того как на крыльях нарисуют фигуру и вобьют гвозди, которые должны вызвать боль у проклинаемого человека, заклинатель в течение семи четверговых вечеров проделывает все последующие процедуры. Он окуривает ветряную мельницу благовониями, затем вбивает гвозди в глаза и шепчет заклинания: «Чтоб ты был безумный и слепой до конца жизни…»
Существует строгий порядок заклинаний, однако больше всего заклинатель старается в последнюю ночь с четверга на пятницу, потому что утром в пятницу крылья должны быть надеты на столб, а столб — врыт в землю. Читателю, может быть, и скучны
Утверждают, что заклинатель мог бы закончить свои процедуры и за неделю. Но он «работает» только по четвергам, а все остальные дни наблюдает за жертвой, чтобы, если понадобится, вовремя сменить заклинания. Кроме того, за жертвой наблюдает и «заказчик», чем сильнее она страдает, тем больший гонорар получит заклинатель.
Снятие чар — дело сложное, но вполне отработанное. Я не буду на нем останавливаться подробно, скажу лишь, что жертву окуривают, и дукун исполняет танец с саблей, т. е. в течение часа рассекает ею в воздухе невидимого врага.
Такая месть, как утверждают ученые, практикуется у кадаянов довольно редко. Прежде всего потому, что в конце концов все заканчивается выздоровлением жертвы. Надо еще иметь в виду, что кадаяны — мусульмане и обычай мести противоречит их убеждениям. Однако, когда побеждает слепая страсть, обиженный ищет удовлетворения в отмщении.
У заклинателя, снимающего чары, мало работы. С найденных крыльев сдирается фигура человека и надписи; остается лишь имя жертвы. Затем щепки прячут в скорлупу кокосового ореха, и заклинатель три вечера подряд «снимает чары и переносит их на злого колдуна». «Пусть это проклятье, — говорит он, — перейдет на того, кто заколдовал, пусть он испытывает то же, что и жертва, которую он хотел извести».
Потом щепками — вместо дроби — заряжается охотничье ружье. Важно, чтобы выстрел, который будет сделан на закате солнца, обязательно услышали колдун и его «заказчик». Некоторое время спустя, после того как все операции произведены в строгой последовательности, у заклинателя начинается жар. А родственникам только того и надо. «Получил свое», — радостно утверждают они.
Я рассказываю об этом не для того, чтобы посмеяться или поиздеваться над чужими обычаями и верой. Смешного тут ничего нет. Это серьезный фактор, с которым необходимо считаться, когда решаются проблемы здравоохранения.
На верования закрывать глаза нельзя. Нельзя отделять лечение от среды. Врач, делающий вид, что не знает о народной медицине, теряет доверие тех, кого он лечит. Врачи рассказывали мне, что человек, выросший в цивилизованной среде, не может объективно оценить явления, с которыми сталкивается.
На этом фоне именно знахарь становится лицом, искренне заинтересованным в здоровье односельчан, а не врач с университетским образованием. Знахарь не говорит родным, что больного надо везти в больницу, где берут кровь и колдуют над человеческими испражнениями. Он ставит диагноз на месте, не задаст лишних вопросов, не записывает ответы, что тоже может пригодиться для злой магии. Через открытые окна в больнице подглядывает дьявол, там отбирают талисман. Так, не лучше ли лежать у себя дома?