Жара в Архангельске-1

Стилл Оливия

— Ты там можешь себя считать хоть Гарри Поттером, мне плевать, — раздражённо выпалила Настя, — Меня просто достали её проблемы, которые связаны, между прочим, с тобой. Поэтому решай всё сам. Я — пас.

— Настя, к твоему сведению, о её проблемах я узнал ещё раньше тебя, — сказал он, — Когда мы на крыше сидели. Я уже тогда знал всё что будет. Неужели не ясно?

— Перестань её мучить.

— Я её? Она сама себя.

— Я это знаю. А обвиняет меня.

— Есть простые правила жизни, и она их нарушает.

— Просто скажи ей, сможешь ты ей ответить

тем же, или нет. Если скажешь, что нет, она впадёт в депрессию, но вернётся на землю. Если да, то это уже ваше дело.

— Тут есть проблемка, — помолчав, написал он.

— Какая?

— Я самодостаточен, а люблю всех.

— Ну и что? Это разные любови.

— Её это не устроит, к тому же она живёт в придуманном мире. По-моему…

— А по-моему, — вспылила Настя, — Ты убиваешь и Никки, и Оливу! Может пора уже с ними поговорить?

— Я себя убиваю, а они себя. Идиллия.

Настя выключила аську. Говорить с этим долбоёбом было так же бесполезно, как с Оливой. Было очевидно — парень больной на всю голову. Раз самоутверждается за счёт этих несчастных глупышек — значит, точно больной. Это уж определённо.

Гл. 18. Горькая правда

Настя уже который день мучилась, не зная, как сказать обо всём Оливе. Иногда Олива просто бесила её своей тупой лирикой и не менее тупыми страданиями, и по кому? По какому-то сопляку, которому бы ещё в игрушки играть! И это-то ладно, но эта голова садовая опять намылилась к нему в Архангельск! Теперь уже зимой, на Новый год. И чего она к нему туда поедет? Какого лешего она попрётся в эту тундру, если очевидно, что этот парень её не любит?! Уххх, так бы и дала бы ей по башке чем-нибудь тяжёлым! Может, хоть тогда у этой чуни мозги на место встанут…

Настя набрала номер Оливы. В другой ситуации после всех тех слов, что та наговорила ей, Настя никогда бы не стала первой ей звонить. И только сознание того, что нельзя отдавать подругу под чудовищный эксперимент этого самовлюблённого придурка, заставило её перешагнуть через свою гордость и позвонить Оливе.

— Йестердэээй! — запела Настя вместо приветствия.

— Может, хватит уже, а? — не слишком-то вежливо проворчала Олива.

— Что?

— Сама знаешь, что!

— Если честно, то не знаю, — ответила Настя и продолжила петь — Олл май траблс сиимд соу фаар эвэээй!!!

— Не издевайся.

— Я не издеваюсь. Я пою песню. Присоединяйся!

— Мне не до песен.

— Ну тогда не мешай мне петь. Ооо, ай белииив ин йестердэээй!!!

— Оставь сарказм другим, — хмуро посоветовала Олива.

— Не могу, — сказала Настя, — Он — неотъемлемая часть моей жизни.

— Да, я это ещё в детстве заметила. Мало чего изменилось с тех пор…

— О чём и речь! Ты как была филипком в детском садике — так и осталась. Вот и я говорю — ничего не изменилось!

— В общем, глумись на здоровье, только жизнь мне не порти, — устало обрубила Олива, — Больше я у тебя ничего не прошу.

— А тебе нечего портить. Новый год ничего не

изменит.

— Что значит — ничего не изменит?!

— То и значит, что не изменит, — и Настя опять запела — Оу, йестердэээй!

— Слушай, хватит!!! — рявкнула Олива, окончательно потеряв терпение, — Не выводи меня из себя! Чего ты ерничаешь — завидуешь, что ли?

— Чему? — Настя даже опешила, — Просто ты очень смешно злишься. Но если тебе очень хочется думать, что я завидую, то думай.

— Всё было нормально до тех пор, пока не появился Даниил, — сказала Олива, — Как только ты начала с ним переписываться, всё и началось…

— Просто я хочу тебя кое о чём предупредить. Вот и всё.

— О чём?

— Это может остаться между нами? — помолчав, сказала Настя. — Без вмешательства Дениса?

— Да.

— И Коту не скажешь?

— Да.

— Блин, не могу. Всё. Короче. Я сваливаю. Общайтесь сами как хотите.

— Почему не можешь? Я же сказала, что никому ничего не скажу.

— Он мне сказал, что играет, — быстро произнесла Настя. Видно было, что ей тяжело это говорить.

— То есть как? — не поняла Олива.

— Играет с тобой, как с Никки играл.

— Поподробнее.

— Во-первых, он знает, что ты его любишь, ещё с того момента, как вы сидели на крыше…

— Он сам тебе сказал?

— Да, — ответила Настя.

— Понятно, — наконец, выдавила из себя Олива после долгого молчания.

— Он не стоит того. Он не стоит твоих сил. Он не стоит этого! — горячась, взахлёб затараторила Настя, — Ты ради него работаешь, едешь к чёрту на куличики. Он этого не стоит!!! Может, я в жестокой форме тебе всё это тогда говорила, но просто ты сама не хотела глаза открывать, а я из-за этого бесилась! Согласись, ведь будет гораздо больнее, если сказка рухнет в Новый год!

— Надо обдумать… — медленно произнесла Олива.

— Не надо. Знаешь, что есть правда. Он — ребёнок. Он не относится серьёзно ни к чему. Он ведь никого кроме себя не видит!

— Да… Но что же теперь… Как же Новый год… Как же деньги, которые я заработала…

— Потрать их на себя. Сделай причёску, купи красивую одежду. Ты этого достойна!

— Да… Я хотела на эти деньги сходить в салон красоты, купить одежду… А теперь… зачем?.. Мне для себя не надо.

— Тогда сделай это не для себя, а для того, кто действительно этого достоин, просто он ещё с тобой не встретился! Реально, сделай причёску, маникюр, купи себе красивую одежду…

— И куда я пойду с этой причёской? На Тверскую?

— Просто чтобы убедить мужика, что ты красавица, надо напустить на себя кучу звёздной пыли и лицо надеть, — сказала Настя, — Твой принц может быть где угодно.

— Не верю я в этих принцев, — сказала Олива.

— Я тоже не верю. Но они видимо есть, раз другие находят.

— Вот другие пусть и находят. А мне надоело.

— Я больше не буду с ним разговаривать, — пообещала Настя, — Даю слово стервы!

— Вот и отлично, — сказала Олива, — А я решила до Нового года вообще в инете не сидеть.