Жара

Макбейн Эд

В.: Во сколько вы вышли из квартиры?

О.: Где-то без четверти семь. Я еще стерла отпечатки пальцев со всего, к чему прикасалась, – со стаканов, с кондиционера, с телефона,

с дверной ручки, со всего. А потом, по дороге домой, я вспомнила, что забыла протереть. Дверную ручку снаружи. Я закрыла за собой дверь, заперла ее ключом, который дала мне Энн – у них замок не захлопывается, – и пошла. И только в такси по дороге домой вспомнила, что не вытерла дверную ручку, и на ней могут найти мои отпечатки пальцев. Поэтому, когда Энн позвонила мне в восемь вечера, я ей сказала, чтобы она, когда вернется домой, протерла ручку прежде, чем браться за нее. Потому что, сами понимаете, ее отпечатки там должны были быть, она же там живет. Но мои? Нет, это было бы ошибкой.

В. Миссис Ньюмен... Скажите, вы также стерли свои отпечатки пальцев с пузырька с секоналом?

О. Да.

В. Зачем вы это сделали?

О. Ну как же, если бы их нашли на пузырьке, стало бы ясно, что я за нее

бралась!

В. Но ведь вы могли предполагать...

О. Это было потом. Но тогда мы уже ничего не могли поделать – в квартире уже побывала полиция. Все, что я могла, – это надеяться и молиться... хм...

В.: Надеяться и молиться – о чем, миссис Ньюмен?

О. Что меня не заподозрят.

В. То есть?

О. Ну, кто же станет подозревать мать в том, что она убила собственного сына!

* * *

Он нашел Клинга внизу, в комнате отдыха, вскоре после окончания допроса. В комнате было темно. Карелла не потрудился зажечь свет – ему было надо всего-навсего пройти через нее к заднему выходу на автостоянку, где он оставил свою машину. И поначалу он заметил только силуэт человека, лежащего ничком на кушетке. Потом он заметил, что человек плачет. И только потом понял, что это Берт Клинг.

Он подошел к кушетке.

Присел на краешек.

Положил руку другу на плечо и сказал:

– Рассказывай.