Жаркие ночи, тихие дни

Грейди Робин

Золотое обручальное кольцо.

Мэдди замерла, потом распрямила пальцы, и ее рука скользнула на живот Джека. Она видела это кольцо прежде, когда он снимал испачканную рубашку в первый день их приезда, в детской. Однако у Мэдди было столько забот, что ей некогда было об этом размышлять.

Снимает ли он его когда-нибудь? Если не снял сегодня ночью, когда занимался с ней любовью, значит, не снимал никогда.

Хотя Джек Прескотт не выставлял чувства напоказ, он был человеком, способным на глубокие переживания.

Многие влюбляются лишь однажды в жизни. Джек, очевидно, уже встретил душевную подругу. Встретил и потерял три года назад.

Мэдди нахмурилась, у нее скрутило живот.

Какое место в сердце отвел для нее Джек?

Она одернула себя. Они договорились провести вместе всего одну ночь.

Вдохнув древесно-мускусный аромат его кожи, она крепче прижалась к нему.

Последний из мужчин, с которым у нее была близость, отскочил от нее в ужасе. Она встречалась с тем парнем пять месяцев и считала, что хорошо его знает. Она хотела ему довериться.

Хм, хотя Джек мог просто оказаться хорошим актером.

Подтянув простыню выше, она пробормотала:

— Страшные шрамы, да?

— Шрамы не страшные. — Его грудь приподнялась, когда он вытянул шею, чтобы поцеловать ее в макушку. — Страшно то, через что тебе пришлось пройти.

У нее похолодело в груди, она закрыла глаза. Ей не нравилось думать о том дне. Как только всплывали воспоминания, она старалась от них отмахнуться. Но теперь она позволила образам прошлого выплыть наружу.

Мэдди не помнила, что именно на ней было надето в тот день. Она ехала на велосипеде в магазин, но что должна была купить? Возможно, молока. Хлеба.

— Я упала с велосипеда, — сказала она. — Собака набросилась на меня до того, как я смогла подняться. Внутренние органы не пострадали.

Он крепче прижал ее к себе:

— Полагаю, за это нужно быть благодарным.

В мозгу Мэдди всплыли другие воспоминания.

— Доктора и медсестры работали великолепно. Я долгое время провела в больнице. Когда отец приходил меня навестить, он всегда выглядел виноватым. Именно он купил мне велосипед. Он говорил, что, долго практикуясь, я стану лучше ездить. Я была недотепой.

— Теперь и не скажешь. Ты двигаешься словно пантера.

Она тихо рассмеялась:

— Неправда.

— Поверь мне, ты очень желанная женщина.

Она снова рассмеялась:

— Очень желанная.

— Очень-очень желанная. У тебя внутренняя красота.

В темноте она оперлась о локоть. Встретившись глазами с Джеком, она одарила его притворно разочарованным взглядом:

— Ты такой обольститель.

— Сомневаешься в моей искренности? Потому что, если ты сомневаешься… — он пододвинулся к ней так, чтобы их носы почти соприкасались, — мне следует доказать тебе, насколько я серьезен.

Его поцелуй был нежным и в то же время намного более решительным и страстным, чем

прежде. В этот момент Джек не был братом Далии, или дядей Боу, или даже загадочным, непозволительно сексуальным фермером. Он был мужчиной, заставляющим ее почувствовать себя самой красивой женщиной в мире. И это ощущение оказалось сказочно прекрасным и почти печальным.

Никто никогда не сравнится с Джеком.

Когда у Мэдди сдавило горло и от эмоций защипало глаза, она прервала поцелуй. Ей необходимо несколько раз глубоко вздохнуть и сосредоточиться на чем-то ином.

Когда ее ноги утонули в мягком ворсе ковра, она потянула на себя простыню:

— Интересно, чем сейчас занимается Боу?

— Спит. Куда ты?

— На свежий воздух.

Она вышла на балкон, откуда открывался вид на мерцающий огнями город. Вдали слышались жалобные крики кроншнепов. Она все еще размышляла о Боу, когда что-то мягкое и теплое окутало ее плечи. Затем большие руки Джека обернули одеяло вокруг ее талии и крепко прижали к себе.

Низким голосом Джек проговорил ей на ухо:

— По ночам здесь бывает холодно.

— Я надеюсь, Боу не замерз. Может быть, мне следовало надеть на него флисовый костюмчик.

Хихикая, он коснулся подбородком ее волос:

— Ты настоящая курочка-наседка.

— Он милашка. — Она улыбнулась в ночь, возвращаясь в воспоминаниях в прошлое. — Он напоминает мне куклу в натуральную величину, которая у меня была.

— Куклы, да? Далия очень любила прыгать через скакалку. Однажды летом она до того допрыгалась, что мне казалось, будто она вытрясет себе мозги.

— И она любила ездить верхом?

— Конечно. — Наступило продолжительное молчание. — Ты должна попробовать.

Усмехаясь, она потуже обернула вокруг себя одеяло:

— В тот день, когда я сяду на лошадь, Джек Прескотт, я сменю фамилию и станцую польку.

Улыбаясь, он коснулся губами ее виска:

— Моя мать тоже не очень любила лошадей, хотя и ездила верхом с пятилетнего возраста.

— Как познакомились твои родители?

— На танцах. Моя мать приехала навестить кузину. Мой отец влюбился в нее с первого взгляда. — Он усмехнулся. — Именно так он говорил нам, детям.

Она представила себе мужчину и женщину, которые смотрят друг другу в глаза и, сплетясь в танце, двигаются по танцполу. Мужчина похож на Джека. По телу Мэдди пробежал приятный трепет, и она улыбнулась.

— Могу поспорить, твой отец обращался с ней как с королевой.

— Он делал все, что она хотела, — сказал он. — Но она не просила многого. — Он выдохнул, и его тон изменился. — Она мечтала провести долгий отпуск на острове. Папа тайком от нее забронировал билеты на самолет. Они провели на острове всего неделю, когда она во время купания стала тонуть. Отец пришел ей на помощь, но тоже утонул.