Жаркие ночи в Майами
Шрифт:
Фриц кивнул с бесстрастным видом. Его жена книг не читала.
— Ищете наркотики? — спросил Питер Стайн.
Ничего другого для поддержания разговора он не мог придумать.
— Мы этим занимаемся весь день.
Полицейский засмеялся, обдумывая, как бы перевести эту случайную встречу в нечто более существенное. Теперь жена будет целый месяц прислушиваться к каждому его слову. Она вечно ворчит насчет того, что он малообразован, что его интересуют только пиво и футбол. Ладно, теперь все станет на свои места. По меньшей мере, автограф он получит. А может, и парочку книг. Возможно, Стайн надпишет их: «Для Трэйси». Наверняка надпишет.
— Вы сейчас что-нибудь пишете?
— Да, пишу. Я всегда… пишу что-нибудь.
Черт побери, неужели он обязан
— А что вы пишете?
— Книгу, которая называется «Мечта, которая мне снилась».
Питер молил Бога, чтобы на этом разговор закончился.
— А о чем она?
Ну уж нет! Что он может объяснить этому тупице-деревенщине? И тут Питеру в голову неожиданно пришла мысль. Он разрабатывал для «Мечты» дополнительный сюжет. Герой его романа, чьи мечты разбиваются о скалы реальности, прибегает к наркотикам, как к суррогату, который, возможно, способен вернуть ему призрачные мечты. Наркотики были совершенно чуждой Питеру Стайну сферой жизни, хотя он и жил в Ки-Уэсте, где экономика строилась именно на наркотиках. Ему необходимо было побольше узнать о них, но пока что ему это не удавалось. А тут у него на борту оказался полицейский, занимающийся наркотиками, и этот парень хочет с ним подружиться.
— Ну вообще-то, — начал Питер Стайн с совершенно нехарактерной для него хитростью, — значительная часть книги будет о наркотиках.
— Вот это да! — воскликнул полицейский. — Видит Бог, я мог бы написать книгу про наркотики. Я видел такое, от чего ваши волосы встали бы дыбом.
— Не хотите ли пива? — спросил Питер Стайн.
— Вообще-то нам не разрешается выпивать при исполнении служебных обязанностей… — выговорил полицейский, раздираемый противоречивыми чувствами.
Он представил себе вечерний разговор с Трэйси. «Да обычный парень. Выпили с ним пива, поговорили о его новой книге. Я подкинул ему кое-какие советы». — «Что? Ты?! Ты разговаривал с Питером Стайном? О его книгах?» Это прозвучит отлично, видит Бог, это будет здорово! По крайней мере месяц он получит возможность смотреть телевизор.
— Пожалуй, я выпил бы баночку. Почему нет?
В ящике со льдом имелась упаковка из двенадцати банок. Райан принес ее на палубу, и все четверо мужчин сели.
— Мне хотелось бы знать, — начал Питер, — что нового в наркобизнесе? Самые последние тенденции. Настоящие новинки. Мне представляется, что это такой мир, который меняется почти ежедневно. Вы, наверное, в курсе всего, что происходит.
Полицейский влил себе в глотку остатки пива из банки.
— Ну, парень, — начал он, — ты напал на человека, лучше которого никто об этом не знает.
Питер выуживал из него информацию с величайшим умением. Он покачивал головой в знак внимания, роняя восклицания, выражавшие восторг и поощрявшие рассказчика к новым историям. Он узнал, что парни из медельинского картеля опять на коне, после того как договорились с правительством Колумбии, и что торговля кокаином идет как обычно, несмотря на то, что спрос несколько упал. Питер выяснил, что наркотики прячут на катерах — в поручнях, в запасных баках, однажды наркотики обнаружили в полой якорной цепи. Питер узнал про новые места, куда перевозили наркотики на катерах — сравнительно плохо охраняемые побережья Джорджии и Каролины.
Полицейский принялся за третью банку пива.
— Они никогда не перестают придумывать новые способы, так что мы всегда должны быть начеку. Вот я вчера вечером слышал о таком деле… — Он замолчал и посмотрел на часы. — С минуты на минуту будет проведена операция в аэропорту Майами. Эта девка… бывшая фотомодель… она еще открыла свое агентство в Саут-Бич. Так вот, она устроила так, что ее девицы перевозят наркотики в оборудовании для фотографирования. Хитро, правда? Ребята из Отдела по борьбе с наркотиками получили частную информацию, и когда одна фотомодель прилетит из Мехико, ее схватят в тот момент, когда она будет передавать товар своей хозяйке.
Лицо Питера Стайна превратилось в маску. Сердце перестало биться. На такой жаре он вдруг заледенел.
—
— Не помню… Но красотка она — первый сорт. Однажды снималась в кино. И зачем это такие девушки, как она, ввязываются в такое дерьмо? Невозможно понять. Сумасшедший мир!
Он был прав… И этот сумасшедший мир сейчас с бешеной скоростью вращался в мозгу Питера Стайна.
50
— Извините. Простите. Черт побери, дайте дорогу! — кричал Питер, пробиваясь сквозь толпу прибывших пассажиров.
Он глянул на часы, проталкиваясь среди протестующих людей. Часы показывали половину первого. Рейс из Мехико, единственный рейс из Мехико в это утро, только что приземлился. И та, кого Криста должна встретить, проходит сейчас иммиграционный контроль или, что еще хуже, таможню, и где-то там, у выхода, ее ждет Криста.
Как только полицейский начал рассказывать о предстоящей операции, Питер уже знал, что речь идет о Кристе. Какая еще бывшая фотомодель, раньше снимавшаяся в кино, недавно открыла в Саут-Бич свое агентство? Он решился идти напролом и спросил полицейских, имеют ли они в виду Кристу Кенвуд. Они не подтвердили этого напрямую, но взгляды, которыми они обменялись, сами по себе служили достаточным подтверждением. Полицейские поняли, что сказали лишнее, и уже через несколько минут вернулись на свой катер и отплыли. Это вполне устраивало Питера. С этого момента его жизнь превратилась в череду лихорадочно-торопливых действий, тревоги и ужаса. По словам полицейского, операция должна состояться в аэропорту Майами «прямо сейчас». Но когда Питер по радиосвязи справился насчет рейсов из Мехико, ему сообщили, что первый самолет оттуда совершит посадку в четверть первого. Потом Питер попробовал дозвониться Кристе в ее офис, но там понятия не имели, где она. Она отсутствовала и не взяла с собой свой сотовый телефон. Ее ожидали в офисе после ленча, и Питеру предложили оставить для нее сообщение. Теперь, по крайней мере, Питеру стало ясно, что следует делать, если он хочет предотвратить катастрофу. Существует рейс из Ки-Уэста, который приземлится в аэропорту Майами в начале первого. Питер выжал из «Тиары» ее максимальную скорость — сорок миль в час, на берегу сел в машину и помчался, как на крыльях дьявола, в аэропорт. Там, успев буквально за минуту до вылета, погрузился на борт самолета.
Летя в маленьком тряском самолете, вынужденный бездействовать, Питер попытался разобраться в том, что же произошло.
Вывод был очевиден. Кристу намеревались подставить. И наказание за преступление, которого она не совершала, разрушит всю ее жизнь. Кто-то решил уничтожить Кристу. И нетрудно было догадаться, кто именно. Питер знал о Росетти. Эта подлость как раз в его духе. Но все это не имело значения сейчас. Единственный вопрос — как предотвратить трагедию. Если он сумеет разыскать Кристу до роковой встречи, то шанс будет. Кристу надо остановить раньше, чем она возьмет в руки кейс или что там еще будет, набитый наркотиками, который везет ей курьер. Если Криста, не зная, что в нем, возьмет кейс в руки на глазах у свидетелей из Отдела по борьбе с наркотиками, это будет равносильно тому, что дверь тюремной камеры захлопнется за ней и поставит крест на ее жизни.
Питер побежал. Перед ним тянулся длинный коридор, забитый детьми, инвалидными колясками, бездельниками-туристами. Он прыжками преодолевал пространство, лавируя между препятствиями, дыхание со свистом вырывалось у него из груди. Питер весьма смутно представлял, где находится. Он должен добраться до цокольного этажа, куда выплескивается поток пассажиров с международных авиарейсов. Криста должна быть там, под пристальными взглядами следящих за ней людей; она ничего не знает о страшной опасности, ей грозящей. Питер повернул к главному выходу, весь вспотевший от напряжения и охватившей его паники. Вдруг он понял, что, наверное, выглядит, как террорист, убегающий от места, где заложил бомбу. Он перешел на шаг, жертвуя быстротой ради уменьшения возможности того, что его остановят.