Жаркие ночи в Майами

Бут Пат

Питер Стайн наклонился и взял карточку, указывающую чье-то место за столом, взял двумя пальцами, словно она могла оказаться заразной.

— Вы сидите между мной и каким-то человеком по имели Стэнфорд Вандербильт.

Голос его звучал ровно, но, когда он произносил фамилию Вандербильт, в нем был намек на насмешку. Он давал понять, что посмеивается над миром, над людьми, собравшимися на эту вечеринку, и над человеком, у которого могут быть такие имя и фамилия, как Стэнфорд Вандербильт.

— Я училась в школе со Стэнфордом, — сказала Криста. — Он

весьма важная персона. — Она рассмеялась, желая показать, что на нее не производит впечатление величие Вандербильта и что ее гораздо больше интересует литература, представителем которой является Питер Стайн. «Не беспокойтесь, я буду разговаривать с вами» — таков был подтекст.

— Да, его фамилия звучит весьма внушительно, не так ли? — заметил Питер.

«Нет ли в этом намека на опасность?» — подумала Криста. Вандербильты не сходятся со Стайнами. Так же, как и те, кто учился вместе с Вандербильтом в школе, даже если они и готовы посмеяться над важностью Вандербильта. На планете существует не так уж много людей, на которых не производят никакого впечатления даже самые прекрасные интеллектуальные репутации. Потомки протестантов англосаксонского происхождения относятся именно к таким людям.

Криста обошла вокруг стола и тоже взяла карточку.

— О Боже, вы сидите рядом с Лайзой Родригес.

— С самой Лайзой Родригес?

— Да, с самой настоящей Лайзой Родригес.

Криста засмеялась, поддразнивая его. Он не будет чувствовать себя уютно в окружении таких звезд. Ее реплика весьма деликатно подчеркнула это.

Питер отреагировал сразу: глаза его сверкнули. О Боже, какой он, оказывается, чувствительный! Но ведь она не имела намерения издеваться над ним. Просто такова была ее манера разговаривать — легкое поддразнивание, принятое высшим обществом на подобных вечеринках. Но этот обмен репликами подчеркнул то, что она и так уже знала. Разговор с Питером Стайном будет делом трудным. Более того, сейчас Криста почувствовала, что это может оказаться весьма опасным развлечением.

— Меня просто окружили моделями, — сказал он.

Прозвучал ли в последнем слове намек на неодобрение?

— А что, большая разница по сравнению с академическими кругами?

— На самом деле большинство моих друзей рыбаки, — отозвался Питер.

Он смотрел на нее, все еще улыбаясь, но уже сдержанно. Упоминание о рыбаках преследовало цель противопоставить что-то Вандербильтам и топ-моделям.

— С рыбаками, наверное, очень интересно, — сказала Криста, поддерживая разговор.

Они оба отдавали себе отчет, что разговор идет сам собой. Никто его не направлял. Оба полагались на естественный ход событий, и тем не менее и он и она нервничали. Им обоим хотелось понравиться друг другу. Возможно ли такое?

Криста ходила вокруг стола, рассматривая карточки гостей, которые будут сидеть с ними за одним столом.

— Анна Винтур, издатель журнала «Вог». Это для меня. Ее муж, профессор Шеффер. Он занимается в Колумбийском университете детской психиатрией. Это для вас. Мэри Уитни. Надо полагать, что она для

меня. И Роб Сэнд. Это ваш собеседник. Он аквалангист и теннисный профессионал, что, я полагаю, не так уж далеко от рыбака.

— Значит, мы с вами будем в разных лагерях, не так ли?

Питер Стайн улыбнулся представлению, которое она устраивала. Значит, она его не боится. Очень хорошо! И она очень, очень хороша — веселая, деятельная и чуть лукавая.

— Только если вы этого захотите. — Криста улыбнулась, глядя на него в упор. Он встретил ее взгляд и не отвел глаз. Большинство людей не выдерживали ее взгляда. Где она раньше видела эти глаза?

— Замечательно! — ворвалась в их разговор Мэри Уитни. Стэнфорд Вандербильт шел за ней следом. — Итак, вы встретились. Двое моих самых любимых друзей. Теперь, Криста, ты должна научить Питера развлекаться. А ты, Питер, должен показать Кристе, как быть немного более мягкой. Она только что заключила со мной такую сделку, что совершенно обчистила меня.

Мэри уселась за стол, взяла льняную салфетку и взмахнула ею.

— Где все? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

— По-моему, Лайза с Робом осматривают дом, — сказала Криста.

— О да, я нашла их. Они приводят себя в порядок.

— И что ты думаешь об этой новой девушке, работающей на фирму Уитни? — спросила Криста, гадая, что может иметь в виду Мэри под словами «приводят себя в порядок». Ей стало немного не по себе.

— Думаю, ей предстоит необыкновенное будущее на теннисном корте.

О Боже! Не может быть! Неужели контракт под угрозой?

Мэри угадала мысли Кристы.

— Не беспокойся, дорогая. У нас с тобой дело сделано. Но ты ведь не станешь возражать, если я буду настаивать на моральных обязательствах страничек эдак на тридцать? А, вот и Шефферы. Анна Винтур, холодная, с лицом эльфа, редактор «Вог» и большая шишка в мире моды, вместе с мужем бочком подошла к столу. Питер Шеффер читал «Детскую игру». Он сразу направился к Питеру Стайну.

— А вот наконец и детки, — заметила Мэри Уитни.

Появились Лайза и Роб. Криста устремилась к ним на помощь.

— Лайза, ты, оказывается, уже познакомилась с Мэри. Замечательно. А ты, Роб, приглядывал за моей главной клиенткой?

Она говорила торопливо, ощущая эмоциональные вихри, закручивающиеся вокруг стола. Напротив она видела Питера Стайна, который наблюдал за ней.

— Давайте рассаживаться, и за еду, — предложила Мэри Уитни.

Она произнесла эти слова твердо, и все ей подчинились. Официанты бросились разливать шампанское.

— Смешно! — сказала Мэри Уитни и издала такой ядовитый смешок, какого никто из сидящих за столом наверняка в жизни не слышал.

— Я ощущаю дурные флюиды, — сказал Питер, обращаясь к Кристе. Он даже не счел нужным понизить голос.

— Ни в коем случае, — отозвалась Криста, чувствуя, что краска на щеках выдает ее ложь. — Лайза — новый клиент агентства моделей, которым я теперь владею, и мы с ней собираемся работать на Мэри Уитни. Очень интересный проект.