Жаркие сны

Кренц Джейн Энн

– Все твердят, что это не мой тип мужчины.

– Неплохая причина для того, чтобы временно прервать отношения и оценить их беспристрастно, – серьезно посоветовал Йен.

– Я уже сделала это и пришла к некоторым выводам. Решила, что никто, кроме меня, не может понять, какого типа мужчина мне нужен. Понимаешь, я так долго встречалась с мужчинами не своего типа, что все, естественно, предположили, что именно такие мне и подходят. Понял, о чем я?

– Нет.

– Та проблема, которая в прошлом возникала у меня, заключается в том,

что мужчины, подобные тебе, считают, что со мной легко говорить о самых важных в жизни вещах. И поскольку они с такой готовностью выкладывали все подробности и делились своими глубочайшими чувствами, я твердила себе, что и отношения будут безоблачными. И все только потому, что мы так непринужденно общались! Сам знаешь, как много значения придают в наши дни способности общаться.

– Черт возьми, я не об этом собирался поговорить!

– Жаль, потому что я хочу говорить именно об этом.

Йен не сводил глаз с маринованного огурца, который Изабел так эротично облизывала.

– Что это с тобой, Иззи? Или тебя наконец трахнули? В этом все дело? Твой новый клиент затащил тебя в постель? Поздравляю его. Но я на твоем месте не строил бы долгосрочных планов, основанных на паре оргазмов.

Изабел вскинулась как от удара. Ее задела не столько намеренная грубость, сколько чисто мужская ревность, обвинение в измене, звучавшее в каждом слове.

– По-моему, ты вряд ли имеешь право осуждать меня, – парировала она. – Не ты ли как-то пригласил меня к ужину и сказал, что вряд ли нас ждет совместное будущее и для нас обоих было бы лучше не встречаться вне центра. Помнишь?

– А ты помнишь, что вовсе не жаждала лечь со мной в постель? Черт, каждый раз, когда я приглашал тебя куда-нибудь или предлагал провести ночь у меня дома, ты отделывалась малоубедительными предлогами вроде того, что у тебя полно работы.

– Так ты меня винишь за наш разрыв?!

– Почему бы нет? Именно ты воздвигла между нами не только физический, но и эмоциональный барьер. Именно ты превратила то, что у нас могло быть вместе, в славную, безопасную платоническую дружбу, потому что так хотела.

Взмахни он в эту минуту волшебной палочкой, чтобы в стол ударила молния, Изабел и то была бы не так потрясена. Мало того, внезапное озарение так поразило Изабел, что она едва не уронила недоеденный огурец.

– Ха, – пробормотала она, тщетно пытаясь сказать что-то умное. – Ха…

Йен капризно передернул плечами.

– Что с тобой? Ты как-то странно выглядишь. С тобой все в порядке?

– Да! – воскликнула Изабел с ослепительной улыбкой. – Да, и исключительно благодаря тебе!

– Что?!

Она вскочила, обошла стол и крепко обняла Йена. Бедняга оцепенел. Но Изабел тут же отпустила его, вернулась к своему месту и села, буквально бурля энтузиазмом.

– Какого дьявола? – пробормотал Йен.

– Трудно высказать, как много значит для меня наша беседа. Ты, можно сказать, просветил меня!

– О чем ты?!

– Вот оно! –

объявила Изабел, помахивая наколотым на вилку огурцом. – Именно этого мне и не хватало в самоанализе.

– Э… Иззи…

– Я думала, что все про себя понимаю, но оказалось, что важнейший кусочек головоломки отсутствовал. Ты только сейчас его нашел. Теперь все стало очевидным.

– Неужели?

– Ты абсолютно прав. Мне самой следовало бы увидеть модель своего поведения. Полагаю, это один из тех случаев, когда легко ставишь диагноз всем, кроме себя самой.

– Модель? – настороженно повторил Йен.

– Ты прав, прав, во всем виновата я. И каждый раз повторялось одно и то же! – Она ткнула огурцом в Йена. – Благодаря твоей наблюдательности стало понятно, что все мои предыдущие попытки завязать роман были обречены с самого начала, потому что я бессознательно душила все зародыши страсти и взаимного влечения, не говоря уже о любви и преданности.

Йен громко откашлялся и метнул взгляд за спину Изабел:

– Ну… наверное…

– Теперь я вижу, что намеренно побуждала мужчин беседовать со мной о своих проблемах. – Она откусила огурец. Сок потек по подбородку. – И это заставляло их инстинктивно переключать скорости.

– Угу…

Йен перевел взгляд с огурца на точку за ее плечом, но снова как зачарованный уставился на огурец.

– Видишь ли, я полагала, что как только мужчины начинали делиться со мной проблемами, они переставали видеть во мне потенциальную любовницу и начинали считать кем-то вроде приятеля или психоаналитика. Но это происходило, потому что я бессознательно моделировала подобный исход в самом начале отношений, задолго до того, как могла сформироваться связь совершенно иного рода.

Вид у Йена был абсолютно обескураженный. Оторвав взгляд от огурца, он промямлил:

– Может, нам обсудить все это в другое время?

– Прости, но мне нужно поговорить прямо сейчас.

Йен попытался встать:

– Нет, мне, пожалуй, пора…

Но Изабел резко взмахнула вилкой:

– Это важно, Йен! Сядь! Сделай для меня хотя бы это.

Йен послушно опустился на стул.

– Богу известно, я достаточно наслушалась о твоих проблемах, когда мы встречались, – напомнила Изабел. – Теперь самое меньшее, что ты можешь сделать для меня, – это выслушать. Сам знаешь, что это такое! Когда тебя осеняет прозрение, обязательно нужно с кем-то поделиться.

– Я пришел не для того, чтобы говорить о нас! – вспылил Йен. – Предполагалось, что мы обсудим твое возвращение в центр.

– Позже. – Изабел схватила салфетку и промокнула уголки губ. – Кстати, заметь, я не обсуждаю наши отношения. Между нами все кончено, верно? Я говорю только о себе. Теперь стало понятно: я намеренно выстраивала отношениями с мужчинами таким образом, что не было никакой надежды на их успешное продолжение.

Взгляд Йена дико метался между недоеденным огурцом и все той же точкой за плечом Изабел.