Жаркий день

Стоя на бакборте, так моряки называют левый борт, я думал: могли ли люди найти эликсир от ожирения? Удивлён, что лайнер не пошел ко дну. Господа зажиточные – сплошные толстосумы,

отъедаются, словно графы нашей любимой Франции 18 века. История циклична, oui? Но больше я удивился внезапному замужеству Аделаизы из-за рождения ребенка. Как она могла выйти замуж за этого мистера? Щуплый, невзрачный и неуверенный. Господи, даже имя пройдохи забыл. Ада, ma Juliette, зачем выбирать такого никчёмного?

Я мог бы понять её выбор: ну Де Монтгомери. Ему многие, даже состоятельные мужчины Ниццы завидуют. Спортсмен, филантроп, женщины говорят – Аполлон в постели. Или Эффронс, тот ещё глист, но мажор с великолепной улыбкой, не раз за это его помещали на обложки глянцевых журналов. Но моему удивлению и восторгу одновременно не было конца когда я узнал, что Эффронсу она дала пощёчину, когда он подъехал к её дому на своей машине в компании своих дружков. Аделаизу затем

позвали на благотворительный фонд в честь помощи в запасах питьевой воды жителям Эфиопии. Де Монтгомери был один из организаторов этого мероприятия, ужасно наглый, ему подмигивали официантки, зрелые жены богачей то и дело смотрели на его тело, любая бы отдалась прям в подсобке, даже грязно, хоть на камеру. Именно на него мне сказал ровняться папаня. Взяв микрофон, сказал, что Ада , как красное вино, великолепна, с годами только лучше становится, и хотелось, чтобы она оказалась в подвале любви нашего красавчика, по совместительству того, на чьём фоне меня отец родной облил помоями. Только папка явно не мог подумать о грядущем. Прорицатель за кусок мяса и пару златых правду cкажет о твоей метке и так далее. Ада осторожной походочкой решила подойти к этому засранцу. Сначала я уж думал, что очередная монеточка в его копилочку. Ярко-красная струя летит прямо в лицо. В его дорогой костюм. Она ушла несгибаемой. Неоспоримой.

Конец ознакомительного фрагмента.