Жаркое-лето-43-го
Шрифт:
«Тигры» полыхнули почти одновременно, разница секунды в четыре. Хорошо во второй никто не заглянул, я там внутри свет хоть и выключил, но убитых увидеть могли. Немцы, все, и танкисты, и ремонтники, бросились в рассыпную. Причина понятна, они-то думают внутри боекомплект, рванёт так что не поздоровится, а в действительности танки просто выгорят. А я покатил на мотоцикле обратно. Вернулся к месту засады, где уже догорел мой танк, хотя ещё дымился. Что важно, по пути я нагнал транспортную колонну обеспечения. Видимо на эту дорогу свернула откуда-то с боковой. Восемь грузовиков и пушечный броневик охранения. Удалось взять целыми все грузовики, а вот броневик полыхнул. Изучая груз, я только головой качал. С «Тиграми» можно было не заморачиваться, тут снаряды к ним были. А также к «четвёркам», ну и обнаружил снаряды к сорокапяткам. Это точно они, наши обозначения на ящиках. В трёх других грузовиках был бензин, моторное масло, и даже шесть бочек с дизтопливом. Вот они меня удивили. С чего бы это? У немцев все танки на бензине. Может к тягачам каким, или грузовики есть с дизелями? Однако груз забрал весь. Кроме двух, грузовики сжёг, они мне без надобной, а вот те два пригодятся. Планы на них были. При захвате колонны я всего один покупной игривой танк использовал. Вот так вернувшись к месту засады, убедился, что немцы уже ушли, меня три часа не было, даже чуть больше, я достал «Т-34» из хранилища. Не купил. Тот танк, что сорок
Стоит тут уточнить и описать подробнее. Для начала, я набранной с убитого немца кровью испачкал боевые отделения танков, как будто действительно убил их экипажи и вытащил наружу трупы. Для правдоподобности. Далее, понимая, что меня ждёт в лесу, я помимо танков достал два грузовика «Опель-Блиц», что захватил полчаса назад. Груз из них я давно убрал, за место снарядов разложил продовольствие, на восемь сотен человек конечно маловато будет, но продержатся несколько дней, возможно. Припасы покупные в магазине, а не мои личные. Насчёт полевой кухни думал, но решил не рисковать. Тем более теперь у меня не одна кухня, вторая появилась, немецкая. Прихватил там, где два «Тигра» сжёг. Там в стороне полевая армейская кухня дымилась, повар, не смотря на ночь, возился. Варил гороховый суп на копчёной грудинке. Так я кухню взял с варевом, тот уже закончил, огонь погасил, суп доходил, так ещё три десятка буханок чёрного хлеба прихватил, и чан с кипятком, для кофе. Но не успели засыпать. Жаль кухня для буксировки конной тягой, конь в стороне пасся. Наши кухни тут получше будут, то-то немцы их так ценили.
Глава 14.
«Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было».
Танк ревел мощным двигателем и двигался по полю к оврагу. Наши явно забеспокоились. Как я понял, двое спали - один охранял, он и поднял остальных. А подъехав к краю, высунулся из люка и свистнул, крича:
– Экипаж, ко мне!
Я включил фару, чтобы было видно, так что экипаж выбираясь с вещами из оврага подбегал ко мне с улыбками на губах. А ведь молодые парни, двадцать лет примерно. Грузин Вано мехвод, ему двадцать один, стрелку и заряжающему по двадцать. Тут я снова младше всех. Парни радовались добыче, я же ещё больше их порадовал:
– Я захватил два танка. Ещё «тридцатьчетвёрка», но она с немецкими крестами. Старая, сорок первого года. Также два грузовых автомобиля с продовольствием. Для узниц. Сейчас доедем, где я технику спрятал, распределимся и двинем к нашим. Давайте на броню.
Парни все вещи спустили в боевое отделение моего танка, пока я катил обратно, зная, что воевать будут на нём, а сами пока снаружи сидели, не хотели лезть под броню, в духоту. Добравшись до техники, оставил стрелка-радиста, тот присмотрит, и выехав на дорогу покатили к нашим, за моими бойцами и двумя лётчицами. Нужно их забрать. Добрались благополучно, дорога вообще пуста была. Видимо немцы успокоились, узнав, что последний танк выбили. Мы как раз с рассветом у наших и были. Приказав ефрейтору собираться, я вытер потное лицо, и услышал от Ворониной вопрос:
– У вас же другой танк был?
– Сожгли, товарищ капитан. В засаду попали, повезло, сами выжили. Этот я у немцев отбил. Вон, экипаж внутри от крови всё отмывает.
– Как же вы смогли?
– Да ничего сложного. Ключ к люкам есть, ночь, догнал с кормы, забрался наверх, открыл люк и перестрелял экипаж из «Нагана». Вот и всех делов. Я ещё один танк так захватил. Ну и два грузовика с припасами. Сейчас туда и поедем.
Собрались быстро. Стрелки на мотоциклах, подростки, которые были тут же, и летчицы, на броню танка. Мой мехвод за то время пока мы катались по дорогам на «ИСе» туда и обратно, хорошо изучал машину, с управлением ознакомился. Для того на нём и катались. Я же пообщался с лётчицами. Штурман её мотоциклом управлять не умела, да и ранена в руку, но сама Воронцова вполне уверенно управляет. Так и договорились, что та перегонит один из мотоциклов с коляской. Добрались нормально, немцев видели только раз, но на другой дороге, те повернули на перекрёстке, что был впереди, и мы по сути разминулись. Их мой передовой дозор на мотоциклах засёк, и мы подождали пока немцы проедут. Шуметь я не хотел, так что порадовался. В пути дважды видели, как пролетали группы советских самолётов, неужто высохли взлётные полосы? Что-то быстро. На месте всё спокойно, техника хорошо замаскирована, стрелок даже «тридцатьчетвёрку» отмыл. Я про боевой отсек с потёками крови. Пока два бойца принимали грузовики, заводили, осматривали машины, ефрейтор с ещё одним бойцом, что был за пулемётом, прокатившись по округе, умудрился взять пленного. Это оказался выживший солдат из похоронной команды. Немцев, что погибли в бою где я свой танк потерял, хоронили тут же. К слову, я похоронную команду и побил. Как раз кровь с одного из солдат. Ещё группа из похоронной команды в стороне была, я их не тронул, далеко, видимо он из этой группы. Да и солдат тот не простым был, ефрейтор. Знал мало, но кое-что слышал. Мне сильно не понравилось, что тот сообщил, слышал разговор офицеров, два перекрёстка и мост перекрыты артиллерийскими засадами и постами. Лес, где скрылись остатки группы Басова и узницы, блокирован. Наши начали наступление и сил добить уж не было. Всех срочно забрали. На танке я бы прорвался, там лес блокировал польский националистический батальон охраны тыла, но не с таким довеском. Придётся в обход идти. И да, может тот и солгал, хотя я ефрейтору верил, но лучше обойти. Да, всё же советскую армейскую полевую кухню я достал. Только подальше от техники, в овраге, тут леса не было, и подозвав бойцов, велел подогнать один из грузовиков и прицепить, что и было сделано.
Мы собрались, впереди дозор, потом мой танк, тут я и за наводчика, и за командира, за рычагами Вано, а «тридцатьчетвёрку» вёл мой заряжающий. Тот оказывается умел таким танком управлять. Так вот, впереди дозор из двух мотоциклов, потом мой «ИС», за мной мотоцикл где лётчицы сидели, штурман в коляске за пулемётом, за ними два грузовика и «тридцатьчетвёрка», на котором десантом сидели подростки. Парни в основном, девчата в кабинах грузовиков, две в одном и одна в другом. Вот так и катили. А когда мимо моего подбитого танка проезжали, он метрах в ста от дороги, я вздохнул печально. Танк чуть наклонившись, распластав гусеницу, с повернутой в сторону дороги башней и опущенным стволом пушки, смотрелся павшим, но не побеждённым воином. Я показал лётчицам на него, подростки итак глазели, вся броня танка как дуршлаг, в пробоинах, и кинув кисть к виску, так и проезжал мимо. Сидевший на башне заряжающий повторил за мной. Так и проехали мимо нашего погибшего брата. Вот так и катили, почти сорок километров проехали, пока не появился воздушный разведчик,
– Что-то небо слишком тесно для наших летунов в этих местах, так и хотят пешком прогуляться, - пробормотал я, забыв, что на связи с экипажем. Заряжающий уже следующий фугас подал, а Вано чуть сдал назад.
Вообще, до леса где наши с узницами укрылось, ещё километров пятнадцать, это на нас какие-то левые немцы наткнулись. Я поначалу думал засада, а потом понял, что им просто отступать некуда, те поздно опознали нас, вот и начали занимать оборону. Даже ямок для стрельбы лёжа откопать не успели, да и было там два взвода, при паре броневиков и пушек. Причём пушки серьёзные, семьдесят пять миллиметров. Могу ошибиться, но кажется это наши бывшие «УСВ», переделанные немцами под себя. Броневикам хватило одного снаряда, те легли набок, один ещё и загорелся. Этим выстрелом я и перечеркнул немцам возможность отхода, деревянный мост на котором были оба броневика, оказался разрушенным, да ещё загорелся. А я пулемётным огнём не давал пехоте отойти, расстреляв их грузовики. Потом двумя фугасами на той стороне загасил орудия, где их снимали с прицепных устройств и разворачивали, видать своим хотели помочь. Мост меня не интересовал, всё равно мой «ИС» не выдержит, а дальше брод имеется, хороший, туда мы и шли. Только моя колонна в тылу осталась, не хватало ещё чтобы пехотинцы их обстреляли и попортили чего, поэтому мой танк двигался к остаткам моста, и я пулемётом гасил пехотинцев. От меня не спрячешься, карта всё видит. Тут я и приметил этот «Ил».
– Что, командир?
– не понял меня Вано.
– На нас «Горбатый» падает. На вынужденную идёт. Дымит во всю. Давай вперёд, надо пехотинцев добить, там где-то два отделения по кустам на берегу прячется. Ещё не хватило чтобы они наших лётчиков обстреляли.
– Понял.
Переключив рацию, я связался со своим стрелком, тот сидел на рации в «тридцатьчетвёрке», ждал окончания боя, и велел ему с бойцами заняться лётчиками. Тот посоветовал бить по верхушке местной церкви, мол, там оптика сверкала, на что я сообщил, что мне немцы «ИС» подарили с одним боекомплектом, и тратить ценные фугасы на такие цели у меня нет ни желания, ни лишних снарядов. После этого продолжил обстрел. Для орудия целей не было, поэтому я работал пулемётом, заряжающий новые диски подавал, забирая пустые, начав снаряжать первый. Когда я с пехотинцами закончил, не давая им успеть поднять руки, СС в плен не беру, наши уже были у разбитого самолёта. Лётчик сам выбрался, а вот стрелка доставали в шесть рук. А фугас в колокольню церкви я всё же послал. Не промахнулся. Разваливаясь та рухнула вниз, в облаках пыли. Мы же, развернувшись, покатили к севшему самолёту. В небе крутилось два «Ил-2», потом покачав крыльями, видимо всё же опознали наших, хотя техника была трофейная, и улетели. А когда подъехал на место, узнал, что мой стрелок-радист, как оказалось, смог найти их волну и сообщить что мы свои, мехгруппа Басова, так что у своих сели, могут быть спокойны. Да и мой «ИС» не узнать невозможно. Стрелок плох был, ноги перебиты, это снаряд зенитки рванул. Пришлось постараться, но вытянули парня, перебинтовал его, лубки наложил. Самого парня уложили по верх мешков с припасами, тент частично снять пришлось, его командир, в звании лейтенанта, с ним был, удерживал, помогал. Машина гружённая, мягкий ход. Это вторая, к первой кухня прицеплена. Мы проехали брод и так добрались до леса, пришлось двигаться рядом с опушкой, снося несколько постов огнём, что блокировали тех, кто спрятался в лесу. Хватило уничтожения трёх, остальные просто убирались с нашего пути, так и двигались пока на карте большим зелёным пятном не показались узницы и те немногие из выживших бойцов мехгруппы Басова, что их охраняли. Узницы почти в километре в глубине леса, а вот на самой опушке три метки бойцов из стрелкового взвода. Я послал двух красноармейцев из своих, к счастью опознание прошло быстро. Вы даже не представляет каким счастьем лучилось лицо лейтенанта Петрова, командира стрелкового взвода, когда тот радостный, доложившись, сразу сдал все дела мне как старшему по званию. Потому что он уже не мог. Чего не мог, я не понял, но признал его требования законными. Я зам Басова, Петров мой подчинённый и теперь всё на мне.
Лейтенант доложил мне, кто выжил из нашей мехгруппы. Выжили два отделения стрелков, два миномётчика, трое разведчиков, медик, старшина, целиком экипаж сержанта Гурова. Все зенитчики, частично стрелки и миномётчики погибли с Басовым. Жаль радиста и рация взвода тоже была потеряна, связи с Большой Землёй нет, а у Петрова восемьсот сорок две узницы под опекой и приказ из штаба охранять любой ценой. Кстати, старшина уже забрал обе машины с припасами и особенно кухню, которой больше всего порадовался. Ну и из нескольких узниц сформировал поварскую команду. Там у кухни уже труба дымилась. Вот так выслушав его, узнал какие есть требования у медика, тот уже закончил оперировать раненого стрелка с штурмовика, ну и старлей описал свои нужны. Причём самая важная, которая перевешивает все, меня изрядно позабавила. Узницам требовались гигиенические средства. Прокладки если проще. А вот не из чего их сделать. Пришлось два тюка с простынями из хлопка купить и отдать медику. Их начали аккуратно резать и распределять. Ну с острым вопросом решили, будем и с остальными решать. Экипаж Гурова уже осваивал «тридцатьчетвёрку», мой экипаж обслуживал тяж, я же занимался проблемами узниц. С голодом вопрос решили, те что вынесли уже подъели, так что, то что мы привезли, хватит дня на три. Самая главная проблема, ввезти их отсюда. Нужна связь. Придётся доставать мою трофейную рацию. Петрову я поручил оборону и тот радостный ускакал расставлять посты, я же занимался делом.
Основные вопросы решены, лагерь узниц окружен секретами, мне ещё и карта помогает. Шесть секретов в глубине леса, остальные на опушке, где укрыты танки и грузовики. Кстати, Петров технику не сохранил, на них штурмовики налетели, так он технику подставил, а сам с опекаемыми в стороне отсиделся. Немцы с удовольствием жгли свои же бывшие машины. Я же достал рацию, подключил к питанию, к батареям, растянул антенну, мне помогали подростки, половину уже к делу пристроили, остальных пока распределяли, тут старшина командовал, я ему велел из подростков и некоторых узниц хозвзвод сформировать, чтобы делом занять. В общем, надел наушники на голову, нашёл нужную волну и начал вызывать штаб управления мангруппами. Канал и позывные я знал. Отозвались сразу, как будто ждали. Возможно и ждали. Доложился по ситуации, по потерям, о гибели Басова те уже знали, дал координаты где находимся, с просьбой выслать самолёты. Велели ночью ждать и готовить площадку. Говорили не открытым текстом, а кодовыми словами. При мне блокнот, где те записаны, расписывался за него, в случае чего должен был уничтожить. Кстати, коды только для нашей мангруппы, у остальных они другие. После этого я выгнал танки наружу, поставил их на возвышенностях, там по пять бойцов копали окопы в полный профиль, а узниц отправил равнять площадку. Успели к моменту, когда стемнело, а там и по рации сигнал пришёл, что летит пять бортов, да ещё «Ли-2» прислали, их всего половина в штате транспортного полка.