Жаркое лето Хазара (сборник)
Шрифт:
Тоты знала, что ее мать любит прихвастнуть своей дочерью, занимающей высокий пост, что она гордится ею, и с пониманием относилась к ее слабости, потому что считала, что она, как и любая мать, имеет право гордиться своими детьми. Но улыбка отца и его ироничный взгляд ей тоже были понятны, он как бы говорил ей: "Дочка, ты, конечно, можешь поддакивать матери, но не вздумай верить всем ее словам!".
Слушая рассказ матери, Тоты подумала: "Если это врач, который знает меня, то он может подумать: "Какая у Тоты Тагановны высокомерная, невоспитанная мать!" Потом спросила у родителей: "А врач,
Мать, упершись обеими руками в колени, с трудом поднялась с места, подошла к трюмо, в выдвижном ящике которого хранились лекарства, и достала оттуда небольшой листок бумаги. Протянула дочери:
— Когда я потребовала, чтобы он назвал имя и фамилию, он, похоже, испугался, что я буду жаловаться, и прямо на глазах переменился, сразу таким обходительным стал! Вот, на этом листке он написал свои данные и номер телефона. И еще на прощание сказал: если будет худо, звоните в любое время, я сразу же приеду.
Развернув поданный матерью листок бумаги, Тоты стала читать его, и вдруг почувствовала, как участилось ее сердцебиение, как запылало ее лицо. На листке было записано два номера телефона и еще вот это: "Хасар Мамметханов, врач "скорой помощи".
— Ах, мама, зачем же ты так вела себя, это же мой институтский преподаватель! — невольно воскликнула Тоты.
Она оказалась в неловком положении, ей было неудобно и стыдно за свою мать, она не находила себе места. Но вдруг заметила, что отец смотрит на них с хитрой улыбкой, он как бы говорил: смотри, что теперь сделает с этим доктором твоя мать!
— Папа, ты ведь знал такого машиниста тепловоза Мамметханова?
— Да, знал и даже раз, когда я был у железнодорожников парторгом, мы с ним ездили на форум железнодорожников в Ташкент. Он был исключительно работящим человеком… Как же я, шесть лет пробыв железнодорожным комиссаром, могу не знать машиниста Мамметханова!
— Так этот доктор — его сын.
— Да, ну? Это тот самый парень, о котором говорили, что он работает за границей?
— Да, это он, папа. Прежде чем уйти в армию, он два года преподавал у нас в институте.
— Тогда что же он делает тут?
— Он недавно вернулся из Ашхабада. Прежде он работал в военном госпитале. Кажется, оттуда ушел в отставку.
— А, значит, парню показали на дверь…
Узнав о том, что Хасар оказался за бортом и вынужден был приехать сюда, что теперь он довольствуется работой, которую ему удалось найти, хотя на самом деле является профессионалом высочайшего класса, старик искренне расстроился. Он и раньше заочно знал о нем как об очень сильном враче, гордился своим известным земляком.
Еще больше опечалился старик, когда Тоты рассказала о семейной драме Хасара, о том, что у него в аварии погиб взрослый сын.
В разговоре Тоты почему-то еще вспомнила, что среди преподавателей, которые обучали ее в те годы в институте, Хасар был одним из самых молодых. Только сейчас мать поняла, почему ее дочь сидела с недовольным видом, когда она ругала доктора, не принимала ее высказываний, и вид у нее был виноватый. Еще Тоты вспомнила, что от кого-то слышала, что Хасар, как и они, живет в этом дачном поселке, и тогда отец, до того лежавший на диване,
Сообщение о том, что Хасар находится недалеко от них, вызвало у старика желание при удобном случае познакомиться с ним ближе. Он обратился к дочери:
— Ты, дочка, познакомь его с нами, он свой парень, вдруг прижмет, чтобы не вызывать "скорую" из города, можно будет обратиться к нему. Ты человек занятой, везде должна поспеть, и не всегда имеешь возможность быть рядом с нами. А с сыном машиниста Мамметханова я обязательно найду общий язык!
— Но вы уже познакомились с ним! — она с улыбкой посмотрела и даже подмигнула матери, которая все это время не решалась поддерживать их разговор, молчаливо сидела в сторонке.
После этого мать поняла, что ей не стоит вмешиваться в разговор отца и дочери, стала собирать со стола и относить на кухню посуду.
— Нет, это не то знакомство. Разве можно считать знакомством, когда ты находишься в когтях Азраила, а другой человек вырывает тебя из этих когтей?
Выслушав отца и подумав немного, Тоты пообещала свести их при первом же удобном случае. Тоты и сама уже давно мечтала о такой встрече с Хасаром. Просьба отца подвела итог ее мыслям в этом вопросе.
Перед тем, как отправиться на работу, Тоты по привычке измерила отцу давление, послушала сердце, пульс. Сердце опять билось неровно, и она отнесла это к переживаниям из-за домашних проблем, ей и в голову не приходило, что старик мог расстроиться из-за Хасара, оказавшегося в такой беде.
— Папа, что, опять сын приходил, воду мутил?
— Да, нет, слава Богу, с тех пор, как сошелся с этой казашкой, сын стал меньше пить, похоже, взялся за ум.
Вчера он с кем-то на машине приезжал. Ничего не просил, а то ведь обычно, когда мы получали пенсии, он обязательно требовал свою долю: "Не могли бы вы ли подать бедному-несчастному?" Мы сами спросили, что ему надо, а он говорит: ничего, просто приехал проведать вас. Надо же, хорошие слова знает. Он даже вот что сказал: "В выходные приеду с женой, она у вас уберется и постирает".
— У него все несчастья начались из-за той жены, которая бросила его и уехала к детям! Она вроде бы сейчас этому посылает сигналы: приезжай, мол, сюда, к детям! Да пусть она катится, куда подальше, но она ведь с собой и наших чудесных внуков увезла, бесстыжая…
При упоминании внуков на глаза старой женщины навернулись слезы.
Многое повидавший на своем веку, старик все понял, и чтобы как-то развеять грусть жены, перевел все в шутку:
— Видишь, дочка, как повезло твоему брату. Там у него жена, которая зовет, а здесь жена, которая держит его за хвост, не отпускает! — он старался показать Тоты, что чувствует себя неплохо, хотел успокоить дочку. Но Тоты все равно чувствовала, что что-то такое было, что могло расстроить ее отца.