Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
Небесный рассекатель
Необычное режущее оружие.
Урон: 8–12.
Особый эффект «Кровотечение»: с вероятностью 5% цель начнет истекать кровью, теряя 1% активности каждую минуту в течение 60 минут. Эффект суммируется.
Смертельный дырокол
Редкое колющее оружие.
Урон: 12–24.
Особый
Особый эффект «Смертоносность»: с ничтожной вероятностью удар упокоит цель мгновенно; чем сильнее цель, тем меньше шанс срабатывания эффекта.
По дороге к «Маглаягу» мы столкнулись с зомби 3-го уровня — огромным черным амбалом с непропорционально длинными руками. Еле завалили его вдвоем. В отеле Сергеич раскрыл свою натуру, высказав презрение к «богатеньким» постояльцам и признавшись, что его не взяли на работу в этот пятизвездочный отель. Мы упокоили несколько зомби разных уровней.
Медпункт оказался разграбленным, но мы нашли ибупрофен и «Алка-Зельтцер» в вещах постояльцев. Сергеич попутно мародерствовал, собирая дорогие часы и побрякушки. Услышав приближение толпы зомби, мы устроили ловушку: я залил кухню маслом и поджег его, когда бездушные — в основном девушки в вечерних платьях — зашли внутрь. После этого Сергеич неожиданно получил сразу три уровня и полностью исцелился от старых травм, включая грыжу в позвоночнике. Даже зуб новый вырос вместо выпавшего золотого. На радостях он спел мне частушку про Никитку и отныне и навсегда стал Никиткой-хер-на-нитке.
На обратном пути мы прятались от группы вооруженных выживших под руководством чистильщика 5-го уровня Андрея Волошина. Они искали «конгломерат» — организованную группу бездушных. В одном из бунгало встретили Марию из группы Еремея. Она рассказала, что сбежала из отеля, тогда как часть группы погибла, а остальные (Еремей, Карина и Элеонора) предали ее, обрекли на смерть. От Марии я узнал, что Карина лгала о беременности — тест был Евгении, а моя бывшая просто манипулировала мной.
Мария рассказала о стаях бездушных под руководством особых зомби-«нюхачей», выслеживающих людей по запаху. Мы столкнулись с мутировавшим бездушным 5-го уровня — тошноплюем, который плевался концентрированной кислотой, прожигающей металл. В тяжелом бою мы с Сергеичем получили ожоги, но с помощью Марии, преодолевшей свои пацифистские принципы, смогли победить монстра.
После победы Мария и Сергеич получили 5-й уровень, а я — 512 кредитов, плюс 1000 за локальное достижение «Первое упокоение эволюционировавшей опустевшей оболочки» и глобальное достижение с наградой +10 рангов к таланту «Живучесть». Но когда я попытался купить первый уровень, эта опция исчезла из магазина. Вместо этого я вложил все 1 517 кредитов в повышение таланта «Везение» до 17-го ранга.
Вернувшись к маяку, мы нашли Макса в критическом состоянии — его «активность», то есть здоровье, упала до 37%. Дали ему аспирин, который временно помог. Внезапно маяк окружил «конгломерат» — группа из почти тридцати бездушных, включая двух «тошноплюев» и несколько зомби высокого уровня. Возглавлял конгломерат нюхач, о котором рассказывала Мария. Зомби колотили в стены маяка, но не могли проникнуть внутрь.
Понимая, что зомби не уйдут, а Макс скоро умрет, мы разработали рискованный план: заманить бездушных в маяк, запереть их там и поджечь, чтобы Макс, упокоив их всех сразу, получил уровень и исцелился. Я вызвался выполнить самую опасную часть —
План сработал — Макс получил четвертый уровень и начал выздоравливать. Крош, который странно быстро рос, тоже нашелся живым. Мы отправились к электростанции, надеясь найти там новое убежище. По пути встретили группу хорошо организованных зомби, особенно активных в пасмурную погоду. Нас окружили, но внезапно появилась вооруженная группа людей во главе с чистильщиком 7-го уровня Андреем Волошиным и спасла нас.
Спасители пригласили нас в свою базу в административном корпусе курорта. Там мы познакомились с их лидером — Павлом Павловичем Шапошниковым, чистильщиком 13-го уровня, которого все называли Папашей. Эта группа из примерно двадцати человек оборудовала базу и собирала выживших. Я заметил, что Шапошников пытается переприручить Кроша, но отменил процесс.
С помощью рации группа связалась с выжившими из нашего отеля — Кариной, Еремеем и Элеонорой. Шапошников отправил отряд спасти их. Тем временем нас, новичков, заставили работать на строительстве частокола вокруг базы. После возвращения спасенных Маша публично обвинила Еремея в гибели других членов группы и напала на него. Элеонора извинилась перед нами за свое поведение.
На общем собрании Шапошников раскрыл свои истинные намерения. Он объявил, что из-за малого количества женщин они должны быть распределены между сильнейшими мужчинами для «возрождения человечества». Машу против ее воли назначили парой Константину Бергману, чистильщику 7-го уровня, по прозвищу Тетыща. Этот огромный, почти двухметровый детинища, похожий на Терминатора, схватил Машу за руку и утащил, несмотря на ее сопротивление. Я попытался вмешаться, но Бергман легко одолел меня.
После этого Юлия Шапошникова, сестра Папаши, вызвала меня на поединок, надеясь получить мой статус чистильщика. В жестоком бою я тяжело ранил ее, но, когда попытался атаковать Папашу, тот использовал талант «Отражающий щит», отбросивший урон обратно. Амир, один из его претендентов, вспорол мне живот, оставив умирать под эффектом «Кровотечения».
Находясь между жизнью и смертью, я потратил остатки кредитов на повышение таланта «Стойкость», что позволило мне пережить кровотечение. Очнувшись и обнаружив, что раны начали заживать благодаря таланту «Живучесть», я с трудом уполз в джунгли. Теперь мой план — добраться до отеля «Калигайахан», восстановить силы и вернуться, чтобы отомстить Шапошникову и его банде и спасти своих друзей.
Короче говоря, принести им свет. А то кое-кто погряз во мраке.
Глава 1
Вытаскивай эту падаль!
Выматывающая. Острая. Пульсирующая. Раздирающая внутренности на части. Туманящая взгляд. Вездесущая и непереносимая, мать ее, боль.
Секунды капали расплавленной смолой, сливались в ручейки минут, а те образовывали адские озера, где я варился, стиснув зубы и рискуя откусить себе губу, потому что нельзя… Нельзя не только облегчить боль стоном, но и громко дышать, потому что меня, скорее всего, ищут.
Амир вспорол мне живот, и, хотя рана уже затянулась, воспоминание о боли вспыхивало с каждым вдохом, словно кто-то продолжал проворачивать там ржавые вилы. Спасительное забытье не приходило на помощь. Любой другой человек на моем месте уже умер бы, но я был скорее жив, пока талант «Живучесть» доделывал свою работу. Он исцелял, восстанавливал меня, но медленно. Слишком медленно. Иногда я чувствовал, как что-то внутри шевелится — не черви, конечно, но от ощущения легче не становилось.