Жатва душ. Несущий свет

Сугралинов Данияр

— Паве-эл! Паве-эл, сю-уда! — И рванула прочь — слишком медленно для меня.

Хотелось метнуть нож ей в спину, но что-то будто остановило, какая-то смутная тревога, которая примешивалась к азарту.

И вдруг я ощутил, как тело налилось свинцом, ноги подкосились, и я лишь чудом не рухнул, остановился как вкопанный, глядя, как Юлия, будто вырвавшись из вязкого пространства, мчится вперед. Нас разделало метров десять… одиннадцать… двенадцать…

А еще вернулась боль. Стиснула ребра, вышибла дыхание, я снова стал слабым и немощным.

Эффект

«Ярости» обошелся мне дорого — я чувствовал, как внутри что-то надорвалось и не хотело восстанавливаться.

Талант «Ярость» деактивирован.

Длительность восстановления: 23:59:59… 23:59:58…

В горячке боя отключился мозг, я перестал следить за таймером, и вот, пожалуйста, эффект «Ярости» закончился! А еще я лишь сейчас заметил, что с приобретением первого уровня изменился интерфейс.

Плевать!

Главное, что я живой. Юлия продолжила улепетывать, а я застыл истуканом, пытаясь усмирить боль, собрать мысли в кучу и решить… Правильнее двигаться дальше, изображая грозного воина, пусть убегает, ведь я не одолею ее. Я сделал шаг, еще шаг, покачнулся и еле устоял на ногах.

Юлия почти добежала до леса, но увязла в песке и упала, с ужасом обернулась… и увидела качающегося меня. Поднявшись, женщина сделала пару шагов к лесу, потом до нее дошло, что силы у меня иссякли, она выхватила тесак и уверенным шагом направилась ко мне, кривя безобразные губы в ухмылке.

— Временный эффект, так и знала, — прошипела она, сбавляя шаг — все-таки насторожилась, подумала, что это может быть ловушка.

Я сжал рукоять ножа, готовый к последнему рывку. В последнее время я так часто прощался с жизнью, что перестал замечать, что она у меня есть, так что мысли были холодными и четкими.

Остановившись в трех шагах от меня, Юлия сделала выпад — тесак распорол штанину, бедро обожгло, я хотел броситься на нее, но распластался на песке лицом вниз.

— Денис Рокотов, я, Юлия Шапошникова, вызываю тебя на дуэль.

Сука, вот и продал жизнь! Я не просто сдохну, и вознагражу свою убийцу.

Ну уж нет.

Не бывать этому!

Глава 2

Внезапный, как песец

Примеряясь, Юлия нависала надо мной. Время будто замедлилось. Я ждал, кога она замахнется, чтобы сделать последний бросок или навстречу смерти, или — избавлению.

И вдруг что-то произошло. Я лежал лицом вниз и не видел деталей. Что-то маленькое с шипением и яростным «М-р-р-м-и-и-а-я-я-яу-у!» вылетело из темноты.

— Какого… А-а-а-а-а! — завопила Юлия.

Я откатился в сторону и, норовя метнуть нож в Юлию, замер с поднятой рукой.

Крош! Мой котенок, чертов полосатый герой в пушистой шкуре, метался по Юлиному лицу и драл, драл, драл его с такой яростью, что патлы

и кровь в стороны летели, словно она была гигантской пойманной мышью.

Женщина продолжала орать, пытаясь сбросить котенка, и я бросился к ней, дернул на себя тесак ровно тогда, когда она отмерла, одной рукой схватила котенка поперек туловища, сжала, отрывая от лица и швыряя в сторону, а второй потянулась к ножу за поясом. Но было поздно. Резкое движение — и лезвие с хрустом вошло под подбородок в шею, дробя хрящи гортани.

Юлия дернулась и замерла с выражением крайнего удивления. Казалось, она не могла поверить, что какой-то «нулевка» — нет, уже чистильщик 1-го уровня — смог одолеть ее.

— Кто… нулевка… теперь? — прохрипел я, выдергивая тесак.

— Ты… кто… такой… — пуская кровавые пузыри, пробулькала она и испустила дух.

— Хрена ты станешь чистильщиком, — сплюнул я и отошел, чтобы не залило кровью.

Юлия Павловна Шапошникова, 40 лет

Претендент 11-го уровня: 0%.

+1 универсальный кредит (итого: 8).

Она рухнула лицом в песок. Подтверждение ее смерти появилось в моем обновленном интерфейсе — и да, он действительно изменился! В пылу схватки я едва заметил трансформацию, но теперь видел, что вывод информации стал четче, появились дополнительные оповещения, разъяснения стали подробнее. В дополнение к процентам активности выводились часто встречающиеся статусы разных степеней, такие как «Кровотечение». В компьютерных играх такие статусы назывались дотами, бафами или дебафами — в зависимости от эффекта.

То, что я начал думать о такой ерунде, было чем-то вроде отката после всего, что я пережил в последние часы. По краю сознания прошла мысль, что я прикончил пятерых, по идее, за каждого должны были дать по кредиту, но у меня только плюс четыре. Кто-то выжил?

Я упал на колени, тяжело дыша, отвернулся от подергивающегося тела Юлии, посеребренного луной. Надо бы вытащить из нее тесак, но стоило представить, как хрустят кости, в которых он застрял, накатывала тошнота. Все-таки бездушный — это другое, а Юлия — человек, хоть и паскудный.

Силы закончились. Вспомнилось: «А как дыфал, как дыфал». Надо уходить. С минуты на минуту могут прийти люди Папаши, потерявшие коллег — или хрен его знает, как их назвать, подельников — и тогда…

Я выставил ногу, будто рыцарь, преклонивший колено. Оперся на нее, поднялся рывком. Устоял. Осмотрел поле боя, где валялись тела моих врагов. «Пять трупов во-озле старой лодки украсят утренний пейзаж». Будь со мной Сергеич, заслуженный частушечник имени Никитки-хер-на-нитке, он бы спел что-то вроде: «Ярость я свою включии-ил и чуть не обосра-а-ался, пятерых врагов срази-и-л, силой напитался…»