Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
— Где-то я такое видел, — задумчиво проговорил Макс.
— Да харэ трепаться, послушай лучше. Кароч, сверху — площадка для стрелка. И самое главное! — Он сделал драматическую паузу. — «Измельчитель» на крыше!
— Что за измельчитель? — осторожно спросил я.
— Вращающаяся штуковина с цепями и грузами, — Сергеич изобразил руками что-то крутящееся. — Как в комбайне, только для зомби. При движении она будет сшибать всех, кто выше капота.
— А, точняк видел, когда мелким был. — Макс покосился на меня и с помощью «пам-па-ра-ра-ра-ра-ра-рам»
Я представил эту картину и вместе с Максом рассмеялся. Тот понимающе кивнул и одними губами произнес:
— Ну, погоди! Эй-хей-хей!
— Сдается мне, Сергеич, что ты «Безумного Макса» пересмотрел, — усмехнулся я. — Но звучит как план. Правда, нужно много материалов. И времени.
— Материалы найдем, — уверенно сказал Сергеич. — В ремонтном отделе, на стройке рядом с отелем. Если дадут пропуск на выход, я все организую. А еще нужны прожекторы мощные, с дальним светом. Для ночных вылазок. И дополнительный топливный бак. И система очистки стекол от крови и гнили. О, и цепи по бокам, для отпугивания…
— Вижу, ты все продумал, — улыбнулся я, наблюдая за его воодушевлением.
— Представляешь, какая красота будет? — Сергеич мечтательно закатил глаза. — Наш пи…ц на колесах! Зомбари от одного вида обосрутся!
Пока Сергеич расписывал детали своего проекта, я ел и думал о браслете из магазина чистильщика. Он реально поможет не просто спасти Машу, он в нужный момент спасет и меня самого! Да и всех нас.
— Слушайте, ребята, — перебил я Сергеича, который вошел в раж и уже начал описывать систему отвода кислоты тошноплюев, — пока вы занимаетесь машиной, мне нужно срочно прокачаться.
— Че-то я не понял, — насторожился Сергеич. — Ты куда собрался? Забудь ты про свою ферму!
— У меня есть… возможность приобрести кое-что, что поможет спасти Машу. Типа «Секатора» Волошина. Но стоит безумных денег… то есть, фрагов. Десять тонн. Так что нужно фармить.
— Вон ты о чем! — Сергеич присвистнул. — Это ж сколько зомбаков надо упокоить!
— Много, — кивнул я. — Но, если бить высокоуровневых типа того амбала, что мы с Эдриком прикончили, засчитывают намного больше. — Я покосился на филиппинского подростка, который сонно ковырялся в тарелке, словно не осознавая, что происходит вокруг. — Поэтому все реально. Вот только сроку у меня — до полуночи. Иначе ассортимент опять сменится…
Макс покачал головой.
— Ден, это слишком рискованно. Мы пойдем с тобой.
Ничего себе заявление! Да, помощь мне понадобится, но есть нюансы.
— Ты еще полудохлый. Справлюсь сам, если буду осторожен, — ответил я, не вдаваясь в детали про свой уникальный талант «Ярость». — Знаю, как с ними справляться. А вы лучше тачкой займитесь. Сергеич, накатай мне список необходимого для твоего адского тарантаса. Найду — прихвачу.
Сергеич внимательно посмотрел на меня, поинтересовался:
— Что за хреновина такая
— Нет… скорее особый предмет, — ответил я уклончиво. — Позволяет прикинуться бездушным.
Макс отвесил челюсть даже от такого скупого описания.
— С такой штукой можно привести орду к Папаше, пока он дрыхнет, и под шумок воткнуть перо под ребро, — задумчиво произнес Сергеич.
— Именно, — кивнул я. — Или незаметно вывести Машу. Но для этого, повторяю, мне нужно упокоить много бездушных, и быстро.
Я задумался. Фармить здесь нельзя. Здесь нулевые бездушные, десять тысяч штук я физически не успею завалить. Да и нет тут столько.
Другой вопрос: почему в этом отеле такие слабые бездушные и почему они не развиваются? Возможно, потому что заперты, а им для развития нужно тусить с другими бродягами? Хех, чем не версия? Или потому, что живые здесь нулевые? Хотя какая между ними связь? В общем, загадка на загадке, но главное: в «Калигайахане» особо не прокачаешься, потому что нельзя работать по площади.
Фармить уники в дикой природе, конечно, тоже можно, но есть риск быть замеченным нехорошими активными одушевленными оболочками. Или, чего хуже, чистильщиками. Из крытых пространств только три варианта, включая «Калигайахан». «Эвелин» — слишком далеко, плюс там уже все зачищено людьми Папаши. Остается…
— «Маглаяг», — сказал я. — Мы с Сергеичем уже были там. Место знакомое, зомби там полно.
— Бляха-муха, далековато, — Сергеич скривился.
— Скажи еще «ёк-макарёк», — ухмыльнулся я.
— Но поживиться там можно, отель пустой вроде… — Он пожал плечами, — был, и много всего нетронутого… было. Я, кароч, с тобой, Дениска. Авось для джипа что найдется.
Помощник, конечно, необходим, но оставлять Макса одного нельзя — его могли обнулить. Не знаю, как вор уровней это делает, но с большой вероятностью двоих высокоуровневых претендентов он не тронет. Потому я сказал:
— Нет, Сергеич, ты останешься здесь.
— С хера ли? — вспылил он. — Я че, инвалид? Калека? Я тоже это… качаться хочу! Молодеть, силы набираться. Тебе одному можно, что ли? А мы…
— Заткнись, — прошипел я, подавшись вперед. — В номере все объясню. Не здесь. Понял? Причина есть.
На нас стали оборачиваться. Сергеич сообразил, что не все так просто, и притих, принялся ковырять омлет, зыркая по сторонам волком и ворча:
— Причина у него, ага. Расскажи мне про ту причину.
— Быстро доедай — расскажу. — Я поставил тарелки на поднос.
Эдрик, который до этого момента сидел молча, вдруг встрепенулся, словно понял нашу речь, и пробормотал:
— Я… помогать… Деннис.
— Спасибо, парень, но тебе лучше отдохнуть сегодня. — Я положил руку ему на плечо. — Выглядишь неважно.
Он еле заметно кивнул и снова уткнулся в тарелку. Похоже, сам не понимал, что произошло, но чувствовал слабость. Обнуление ощущалось как тяжелый моральный и физический удар.