Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
А может… враг вовсе меня не боится, а заинтересован, чтобы я остался, и он забрал бы мои достижения? Уровни, уники, что еще? Может, он и таланты умеет отбирать?
Кто он? Я всматривался в лица, подсвеченные голубоватым светом, силясь считать заинтересованность, но не мог выделить никого конкретного.
Когда спор утих, слово взял я:
— Спасибо за то, что приютили чету Киндерманнов и спасли их. Еще спасибо, что позволили принять душ и провести ночь в постели, не вздрагивая от каждого шороха и не опасаясь за свою жизнь. Если вы откажете в этом моим друзьям, утром я уйду с ними и поблагодарю за
Мнения присутствующих разделились. Самое идиотское, что прозвучало, ляпнула Вика:
— Подумайте, что случится с общиной, когда число русских станет еще больше!
Шведка, до этого не знавшая чью сторону принять, аж побледнела. Пугалка сработала! Ведь весь цивилизованный мир давно пугают русской мафией, а тут зарождалось ее подобие — в глазах иностранцев, разумеется. Так что, когда началось голосование, почти все они, включая Эстер, проголосовали против. И Вика с ними. Зато трое немцев, которые лично убедились в моей порядочности, были за.
Наши и филиппинцы, которым не разъела мозги многолетняя пропаганда — тоже за.
Я пересчитал поднятые руки. За нас было четырнадцать человек. Пятнадцать против, в их числе подросток, сын шведки. Результат странный, но неудивительный. Я погладил котенка, сидящего на коленях. Ни возмущения, ни злости я не испытывал, принял коллективное решение как свершившийся факт.
Эдрик возмущенно воскликнул:
— Если он уйти, то и я уйти! Деннис дрался — бог войны! Капре! Надо драться! Так победить! Убить всех зомби!
Рихтер посмотрел на Лизу и сказал:
— Дорогая, пойдем сменим Анри и Рамиза, они должны проголосовать.
Точно! Еще эти двое. Если они оба будут за — нас приняли в семью. Но после выходки Сергеича с сурком я очень сомневался, что будет так.
Через пару минут в столовую вошли Рамиз и Анри. Чернокожий мужчина окинул взглядом присутствующих и молча занял свободное место. Рамиз же непринужденно помахал всем рукой и широко улыбнулся, будто явился на дружескую вечеринку, а не на решение потенциально смертельного вопроса.
— Ну что, какие новости? — спросил он, потирая ладони. — Вижу, собрание в самом разгаре.
Лиза быстро ввела их в курс обсуждаемого вопроса, но больше для проформы, потому что Рамиз и Анри точно знали цель совета.
Я внимательно наблюдал за азербайджанцем, ожидая, что после хамского поведения Сергеича он проголосует против нас. А если Анри присоединится к нему, то дело точно дрянь. Лишь бы дали хотя бы ночь провести в отеле, а утром… Ладно, не пропадем!
— Итак, —
Чернокожий охранник медленно поднялся. Его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась внутренняя борьба.
— Я… — он прочистил горло. — Я голосую за то, чтобы они остались.
По залу пронесся удивленный шепот. Я не верил своим ушам, но быстро взял себя в руки. Нам еще нужен голос Рамиза, а он, судя по всему, был настроен против нас.
— Рамиз? — обратилась к нему Эстер.
Азербайджанец встал и выдержал долгую паузу, во время которой, казалось, наслаждался всеобщим вниманием.
— Знаешь, Денис, — начал он, качая головой, — твой друг назвал меня сурком. Нерусским сурком.
Я мысленно выругался. Вот и все, Сергеич своим длинным языком похоронил наши шансы.
— Он эмоциональный человек и не подумал, — начал было я, но Рамиз поднял руку, останавливая меня.
— Я в своей жизни слышал вещи и похуже, — усмехнулся он. — В Баку из-за матери меня звали «русской собакой», а здесь я, получается, «нерусский сурок». При том, что, откровенно говоря, тут весь остров и весь отель — не очень русские люди. Забавно, да?
Он обвел взглядом притихший зал.
— Мой отец всегда говорил: «Рамиз, встречай человека не по словам его, а по делам». Я видел, как этот человек, — он кивнул в мою сторону, — рисковал собой, чтобы спасти друзей. И предлагал помощь нам всем. А мы, спрятавшись в этом отеле, думаем, что переждем бурю?
Рамиз покачал головой и неожиданно улыбнулся:
— Я голосую за. Пусть остаются. А деда-расиста будем перевоспитывать.
Семнадцать против шестнадцати. Мы победили. Я с трудом сдерживал облегчение, которое волной прокатилось по телу.
Вика вскочила со своего места, сверкая глазами:
— Это ошибка! Рамиз! Анри! Вы с ума сошли! Идиоты! Вы пожалеете об этом решении!
Перевод не понадобился, Эстер ее поняла по интонациям и твердо объявила:
— Решение принято, Виктория. Новички остаются с нами. Им будут предоставлены комнаты на пятом этаже, рядом с номером Дениса. На этом собрание окончено.
Пока все расходились, Лиза подошла ко мне и пожала руку.
— Я рада, что вы остаетесь, Денис. Правда. Ты прав, нам нужны люди, желательно сильные. Люди просто боятся снять с себя розовые очки.
— Спасибо за поддержку, — искренне поблагодарил я. — Только не всем это по нраву.
— Не обращай внимания на Вику… — Лиза понизила голос. — Она всегда была… сложным человеком. Даже до всего этого. И поверь мне, она тут еще не самая склочная.
Я кивнул, мысленно отметив, что Викина необоснованная агрессия должна иметь какие-то причины. Нужно в них разобраться. Вряд ли виной тому, как сказал бы Сергеич, «хронический недотрах». Это у фотомодели-то? Нет, тут дело в другом…
На пятый этаж пришлось подниматься пешком. Макса подняли с трудом, он едва держался на ногах, но вцепился в контейнер, словно тот был его единственным шансом на спасение. Что, вероятно, так и было. Кстати, помочь нам никто не вызвался, сразу после совета народ разбежался досыпать. Люди жили не по старым нормам цивилизации, а следуя природному ритму — от рассвета до заката.