Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
— Максимка, сдурел? Ты ваще уверен, что те люди будут рады, если их спасут? — негодовал Сергеич. — Может, бабы сами напрыгнут на крутых мужиков, еще и передерутся за них? Или, может, не прокормит Папаша столько ртов, а эти все нулевые — балласт то есть, и их там и оставят. В общем, не хрен лезть в бутылку. Пока они нас ждут там, мы тихонько — оп!
— Мне тоже жаль людей, — проговорил я. — Но солидарен с Сергеичем. Сейчас туда ехать нельзя…
Будто подтверждая мои слова, налетел такой порыв ветра, что недалеко от нас с корнем вывернуло пальму.
— Ек макарек! — воскликнул
Эдрик поглаживал Кроша и смотрел на всех поочередно, пытаясь понять, о чем мы спорим. Поставив себя на его место, я сжалился и перевел наш разговор.
Все уставились на меня, ожидая решения. Я представил себя Витьком-выживальщиком, который ведет за собой народные массы, учит добывать еду и загонять кабанов.
— Вот как мне видится ситуация, — начал я рассуждать, — квадроцикл у них открытый, сейчас ночь, до их базы ехать далеко. Так что, скорее всего, они останутся в «Калигайахане» и там же заночуют. Значит, мы едем в сторону «Маглаяга» или «Эвелин», где Волошин уже побывал. Там есть здания, в которых можно укрыться от урагана…
— Так электростанция ближе, Денис, поехали туда, — предложил бывший электрик. — Там ворота — во! Точно зомбаков нету. Не здание — крепость!
Я перевел сказанное Эдрику, он ударил себя кулаком в грудь, указал в сторону «Калигайахана»:
— Сюда туда близко. Идти десять минут. Я ходить смотреть. Меня не подозревать, я все узнать и идти сюда. Рассказать вам…
С душераздирающим скрежетом начало заваливаться дерево в джунглях, далеко от нас. Но когда смотришь, как скрежещет такой исполин, как накреняется, цепляясь за другие деревья лианами, ощущаешь себя воробьем, который, если попадет в вихревой поток, будет лететь-свистеть хвостом вперед, как сейчас летают отломанные ветки и пальмовые листья.
И если минуту назад ворочались мысли послать Эдрика на разведку в отель, сейчас они отпали.
— Чего там Эдик бельмечет? — спросил Сергеич.
— Хочет умереть с пользой, — не дословно перевел я и сказал Эдрику: — Нет. Тебя будут допрашивать люди Папаши. Они уже, скорее всего, знают, что ты в моей группе. Ты можешь не перенести боль и выдать нас. Когда буря уляжется, пойдешь.
На душе скребли кошки, но лезть на рожон глупо. У врагов огнестрел, там я и с «Яростью» ничего не сделаю. Браслет сокрытия души не поможет — бандиты видели меня неоднократно и узнают. Даже если измазаться в грязи, Тетыща прочитает мое имя.
— Еще едут! — оборвал мои метания Макс.
И правда. Точку на моих сомнениях поставили еще два джипа, пролетевших мимо нас в сторону «Калигайахана». Если раньше думалось, что можно прокрасться ночью и перерезать глотки спящим, то теперь врагов стало слишком много. Можно сказать, вся банда здесь, и наверняка — Волошин со своим «Секатором» тоже. Черт, как он умудрился накопить на такое оружие?
Получается, оба зама Папаши сейчас здесь? Блин, такой удобный момент, и будь мы сильнее, можно было бы нагрянуть к нему и разгромить базу. Но увы… Даже будь он один, а нас четверо, вряд ли нам найдется что противопоставить его талантам.
— Ну что, погнали? —
Кивнув, он отдал мне бензопилу, вылез и помог погрузить мопед через задний борт, и мы медленно, не включая фар, покатились по дороге на второй передаче.
Ливень бил в лобовое стекло, бросал листья и ветки. Спасибо, что деревья не падали. Вблизи отелей наверняка летает сорванная кровля, лежаки и то, что было плохо прибито, крушит все вокруг, как таран.
Сергеич матерился, то съезжал с дороги из-за плохой видимости и тормозил, то газовал. С горем пополам мы доехали до перевернутого грузовика, перекрывшего дорогу. Ветром ему изодрало тент, в кузове виднелись пивные кеги.
— Нам пофиг на него! У нас — проходимость! — сказал Сергеич, и мы объехали грузовик по банановой поросли. — Не пров-ты-кать бы по-во-рот. — Джип танцевал на кочках, и Пролетарий заикался. — Не ви-дно ни че-рта!
— Вспомни какой-то ориентир, — подсказал Макс, когда мы обогнули грузовик. — Мы будем искать его!
На улице выло и грохотало так, что приходилось орать, чтобы быть услышанным.
— Дорожный знак! Там написано, сколько куда ехать. Большая такая фигня! — проорал Сергеич.
— Включай фары, — посоветовал я. — Никто сейчас за нами не погонится.
Свет выстрелил вперед, но видимость стремилась к нулю, и было видно только пять метров дороги впереди и мелькающие столбы. Мы проехали минут десять, когда свет выхватил из темноты толстый серый столб, на котором крепился указатель.
— Вот он! — Ругнувшись, Сергеич ударил по тормозам, сдал назад, побродил под проливным дождем. Еще сдал назад, побродил в поисках съезда.
— Что он хочет? — спросил Эдрик. Я объяснил, и парнишка крикнул: — Сэр Гейч! Это дальше. Там, мы приехали там! Триста метров!
Я перевел, и Сергеич показал Эдрику большой палец. Парнишка аж воспрянул духом. Видимо, ему жизненно необходимо быть нужным… Хотя сам-то я в его годы разве не таким же был? Уже и не вспомнить, столько воды утекло.
Дорога действительно была — узкая однополоска, вместо асфальта — бетонная крошка, сквозь которую проросла высоченная трава, и казалось, что здесь никто не ездит. Сергеич свернул. Вот только проехали мы метров пятьдесят от силы, и путь нам преградило поваленное дерево.
— Поезд дальше не идет! — объявил Сергеич. — Че делать будем?
— Далеко дотудова? — спросил Макс и добавил жалобно: — Может, пешком дойдем?
Пока Сергеич вспоминал дорогу, я то же самое спросил у Эдрика.
— Километр где-то! — ответил парнишка.
Я донес информацию до общественности и распорядился:
— Берем самое необходимое, держимся друг за друга, чтобы не унесло, и уходим. Надеюсь, к утру непогода утихнет, мы вернемся, распилим дерево, пригоним БТС, заберем пожитки и начнем окапываться.
Сергеич долго метался, выбирая самое нужное, в итоге мы взяли только еду, воду, оружие и бензопилу, с которой Сергеич отказался расставаться. Кроша я, как обычно, посадил за пазуху. Чтобы не упасть, приходилось сбиваться в кучку, сцепившись локтями, а потом снова продолжать движение.