Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
Видимость была нулевой, потому мы сначала услышали грохот железа и только потом чуть ли не уперлись в гремящие ворота, пролезли в дыру в заборе из бетонных плит. Так же держась за руки, побежали к светлому силуэту здания. Сергеич вскрыл дверь, и мы ввалились в темное помещение.
Клацнула щеколда, изолируя нас от враждебного мира. Я достал котенка из-за пазухи и посадил на плечо, вытащил налобный фонарь из промокшего рюкзака, включил его и медленно повел головой, высвечивая какие-то шкафы, похожие на электрические автоматы. Никаких зомби, на улице
— Тут должен быть диспетчерский пункт и диван, — предположил Сергеич. — Не на полу же спать!
Он повесил свой фонарь на тумблер, сразу же разделся догола и принялся выжимать одежду.
— Тропики-уепики, ненавижу! Не сохнет ни хрена, плесень, вырастает, как пшеница. Домой хочу!
Макс сел на пол по-турецки и задумчиво протянул:
— Домой… Раньше был смысл какой-никакой: квартиру, там, купить, тачку. Отдохнуть где-то, работать, чтобы жить красиво. А сейчас не сдох — уже счастье. Вот зачем это все? Какой смысл у этой Жатвы? Ты, Ден, чистильщик — какой в тебе смысл? А в нас, претендентах? Что будет потом? Не просто так же все, а?
Вспомнилась информация о третьей волне Жатвы, что была в оповещении. Это что еще такое? Определенно, смысл был, была какая-то извращенная логика. Если бы жнецы хотя бы дали подсказку, появилась бы цель, а так болтаемся, как говно в проруби, придумываем себе ориентиры. Вот только мои были прежними. Ваня и Светка — мои маячки в сгущающейся тьме. Потерянные, но снова обретенные.
— Может, это просто такое галактическое реалити-шоу? — продолжал страдать Макс. — Чего ради жнецы эти все это затеяли? Ну могли бы всех грохнуть — грохнули бы! А он же зачем-то уровни все эти сделали, чистильщиков, претендентов… Зачем?
— Да че в этом всем смысл искать? — Сергеич с остервенением выжимал штаны. — Сдохнуть нам не дают? Мы должны охотиться на зомбарей? Да ради бога, буду я охотиться, главное, чтоб жрать что было… Эта… Диспетчерскую найти надо, а потом и обсохнем, и отоспимся. Вот тебе и цель.
— Когда началась Жатва, в диспетчерской должны были дежурить люди, — говорил я, поглядывая по сторонам. — Они, скорее всего, обратились и где-то тут прячутся.
Все сразу замедлились и стали меньше шуметь. И тут в темноте на фоне завывания ветра раздался цокот, а потом будто ветерок пробежал. И вместе с ним пробежали по телу мурашки. Сегодня я упокоил море бездушных, да каких, а все равно стремно! Здесь же наверняка низкоуровневые, а поди ж ты! Враг, скрывающийся в темноте, в сотни раз страшнее, потому что невидим, и воображение дорисовывает детали.
И опять звон, словно кто-то ведро уронил.
— Тш-ш-ш! — Макс остановился и завертел головой. — Слышали?
Все замерли. Казалось, что здание кишит бездушными, гремит, тарахтит, вздыхает и охает, стонет и завывает.
— Ветер, плюньте вы, — сказал Сергеич, но не было в его голосе уверенности.
Вспомнился самый страшный на мой взгляд фильм — «Чужие». Я смотрел его в девять лет, а потом
— Их тут немного, и они слабые, — уговаривал я сам себя. — Нам на один зуб. Дверь, помните, закрытой была. А других входов нет, окна же зарешечены? Сергеич, зарешечены же ведь?
— Да… А вообще, хрен их знает.
Убежище больше не казалось безопасным, ведь теперь никто не знал, как легко сюда проникнуть снаружи. Память оживляла тот самый фильм, кошмар моего детства, и казалось, что мы сейчас в логове, напичканном яйцами чужих, откуда в любой момент могут вылупиться лицехваты и отложить личинку в легкие. А у нас и оружия-то нет. Бензопила заглохла, «Втыкатель» щелкун перекусил пополам, и теперь он короткий. Но использовать его, в принципе, можно. Плюс верный и безотказный тесак «Клык Рыси».
Единственное, что было рациональным в этом моем страхе — предположение, что зомби набились сюда, спасаясь от урагана. Страшен не сам ветер, а предметы, которые он носит, они могут убить. На улице бездушных нет, следовательно, они где-то прячутся. Вполне возможно, что здесь. Укрытий на острове не так уж много.
— Сергеич, если на нас нападут, отбивайся бензопилой, — распорядился я и начал выстраивать стратегию. — Макс, держи копье. Я остаюсь с тесаком и буду танчить, поскольку у меня регенерация повышена.
— Танковать, — поправил меня Макс.
— А мне? — с обидой в голосе спросил Эдрик, услышав от меня перевод.
— Прости, пацан, ты самый слабый, а оружия не хватает. Теперь ищем диспетчерскую или какое-то небольшое помещение, запираемся там. Сергеич, где она тут может быть?
Я понимал, что вопрос риторический. Если даже электрик тут бывал, то нечасто, а как вспомнишь маршрут, когда не видно ни черта?
— Туда! — скомандовал электрик, и мы пошли за ним, ступая на цыпочках.
Глава 21
А утром как развернемся!
— Чуете, как воняет? — проговорил Макс за спиной. — Трупаком. Что-то где-то сдохло.
От азарта, который охватил меня в «Маглаяге», не осталось и следа. Только перевел дыхание — опять, похоже, драться надо.
Но нет — мы продвигались дальше, а на нас никто не нападал. Вонь то пропадала, то усиливалась, и вскоре напряжение уменьшилось. Впрочем, расслабляться было рано.
Луч фонарика выхватил приоткрытую дверь.
— Что там, интересно? — проговорил Сергеич.
Шлепая босыми ногами по бетонному полу, он обогнал меня и скрылся в дверном проеме, оставляя мокрые следы. Послышался долгий присвист, перекрывший шум бури снаружи, а потом Сергеич принялся стучать по трубе, сопровождая удары криком:
— Эй, вы, дырявые! Идите к нам! Эге-ге-гей!
Эдрик тронул меня за руку и спросил:
— Что он делает?
Я объяснил по-английски, рассчитывая, что и Макс поймет: