Жатва душ. Остров мертвых
Шрифт:
— Е-ма, у меня ж аллергия на кошек! — всполошился Макс. — Люблю котиков, но в руки брать не могу! Сразу пятнами покрываюсь! Задыхаться начинаю! А вдруг котенок, пока я буду беспомощный, мне на лицо залезет? Я ж сдохну!
— Крош вряд ли залезет тебе на лицо, так как спит беспробудно. А вот сдохнешь ты с гарантией, если мы за антибиотиками не сходим, — сказал я. — Да, у нас же рации есть! Оставим тебе одну, будем держать в курсе, добро?
— Ну что ты как маленький? — проворчал Сергеич. — Терпи! Мы тебя не понесем,
— А… — Макс смолк, подергал бороду. — Вы же это… не бросите меня? Поклянитесь!
— Ох ты ж боже мой! — Сергеич упер руки в боки. — Вон, вся жрачка остается, все припасы. Думаешь, бросим их?
— Послушай, Макс. — Я сел на пол, чтобы быть с ним вровень. — Мы ведь команда, так? Своих не бросаем! Уверен, что ты не бросил бы нас! Вот и мы тебя не бросим!
— Поклянитесь… — жалобно попросил он.
Вот черт. Клясться я не любил, но тут особый случай, парню и так непросто, а мы его еще оставляем в неизвестности и полной беспомощности. С такой ногой ему даже с лестницы не спуститься, не то что выбраться из маяка через иллюминатор.
— Макс, клянусь, что сделаю все, что от меня зависит.
— Не ссы, малой, вернемся! — деланно беспечно добавил Сергеич и щелкнул ногтем по золотому зубу. — Не бросим, зуб даю!
Макс выдохнул облегченно, будто для него слова что-то значили. А ведь правда — значили ли они в принципе хоть что-то? Мир рухнул вместе со своими законами и устоями, обязательствами и клятвами. Но мы-то, разумные и одушевленные люди, остались — и держимся за слова и за то, что делает нас людьми.
— А прорвемся ли вдвоем? — задумчиво произнес Сергеич, глядя на небо, где ветер разгонял обрывки туч. — Я на Макса батон крошу, а он реально помогал! Если все зомби стали, как те два теннисиста, нам кабзда!
— Мы не будем нарываться, — сказал я. — Тем более бездушные усиливаются, и справляться с ними становится все сложнее… Минутку…
Я кое-что вспомнил, полез в свой пакет с едой. Достал оттуда сверток, развернул его, демонстрируя коллекцию кухонных ножей, и сказал:
— Вообще из головы вылетело, что их прихватил. Попробую сделать из них что-то более убойное, чем то, что у нас есть. Система жнецов как-то это все просчитывает и… Короче, увидишь, Сергеич.
— Мое копье Ден сделал, — напомнил Макс с лежанки.
— Так у тебя ножницы наконечником, а тут ножи! — обрадовался Сергеич, глазки его заблестели. Он ткнул рукой в направлении леса. — А древко сделаем бамбуковое. Смотрите, сколько там этого добра!
— А у ножей какой урон? — поинтересовался Макс.
— Как это? — не понял Сергеич.
Я взял мачете, повертел в руке и начал ему объяснять:
— Значит, так. Интерфейс жнецов показывает мне, сколько урона наносит оружие. Ради примера, моя бита за удар отнимает четыре-шесть единиц. Копье Макса наносит три-шесть единиц урона.
— А у зомбяков здоровья сколько? —
— Черт его знает. Я вижу только в процентах от их общей «активности». Когда возьму первый уровень, тогда, наверное, и откроется в абсолютных значениях.
— Ну, тогда пока можно примерно рассчитать, — еле слышно, из последних сил пролепетал Макс, но тема его интересовала, и он продолжил развивать мысль: — Кароч, если Ден убивает своей битой зомбяков-нулевок за три-четыре удара, значит, здоровья у них — минимум двенадцать очков. Как максимум — двадцать четыре.
— Тут, наверное, еще от силы удара зависит, — заметил Сергеич. — Ну сами посудите, если Тайсон долбанет или, не в обиду, ты, Макс.
— А сколько у тебя силы, Ден? — спросил парень.
— Шут его знает. Не могу посмотреть, опять-таки нужно уровень взять. Возьму — поймем. — Про таланты я распинаться не стал. — В общем, суть в чем. У вот этого мачете убойная сила шесть-восемь. Но есть недостаток: из-за короткой рукояти нужно сближаться с целью, и велика вероятность, что зомби тебя схватит, а это может плохо кончиться. Выход: сделать полуметровую деревянную рукоять.
Положив мачете, я поднял топорик для рубки мяса.
— Убойная сила: четыре-восемь… Не знаю даже, что из него можно сделать, рукоять-то железная и толстая.
— Чё сделать… Ничо. Деревья рубить, — сказал Сергеич, потянулся к острому длинному ножу. — Гля, а это прям копье реальное. Ну, если на древко посадить. А древко топориком срубим.
— Обмотать бы еще хорошо… — задумался я. — Чтобы наверняка.
— Так это! Тут внизу же веревка была, из нее можно добыть шнур для обмотки. А то скотчем приматывать — это детский сад, штаны на лямках. Тока костер надо, без него рукоять не снять, она на эпоксидке.
— Костер… развести не проблема, лишь бы внимание бездушных не привлечь.
Я перевел взгляд на Макса, наблюдавшего за нами молча, и обнаружил неприятное:
Максим Николаевич Тертышный, 23 года
Претендент 1-го уровня: 76 %.
«Активность», то есть здоровье парня, снижалась! Причем стремительно, потому надо было спешить, пока процессы не стали необратимыми. Говорить Максу, чтобы еще больше вводить в панику, было глупо.
Вместо этого я засобирался — взял воду, одну рацию, веревку и мачете, после чего велел Сергеичу:
— Бери нож, побольше который, пригодится.
— А вилы? — спросил он, поднимаясь. — Или кирку?
— Смотри, с чем тебе удобнее драться, и решай сам, не маленький! Мы пошли! — Я передал парню рацию. — А ты, Макс, держись и будь на связи.
— Удачи, мужики! — проговорил он, вцепившись в рацию, как тонущий в соломинку.
В его глазах я прочел страх, но и надежда в них тоже была.