Жатва восточного ветра
Шрифт:
Тервола, отходя, забросали его войско заклятиями, и им удалось спасти большую часть своей армии. Поначалу он пытался преследовать врага, но с каждой милей его контроль над нежитями ослабевал.
Лишь после того, как пал последний редут врага, Этриан полетел на воссоединение со своим войском.
Сахманан вернулась из пустыни и сообщила:
— Он снова в своем храме. Даже здесь я чувствую его гнев и страх.
— Ему не следовало пытаться обмануть меня. Взгляни. Мы победили. Теперь им нас не остановить. Серьезных преград больше не осталось.
— Что
Он поднял на неё взгляд и вдруг ощутил её тайное презрение и начинающую зарождаться в ней ненависть.
— Оставь меня в покое, женщина. Пока у меня всего лишь одна цель — уничтожение Шинсана. Об остальном будем беспокоиться, когда придет время.
— Я почему-то думала, что ты скажешь именно это.
— На что ты намекаешь? Впрочем, неважно. Необходимо выступать. На западе нас с нетерпением ждет замечательный город. Если действовать быстро, то у них не останется времени на подготовку, и мы сможем захватить беженцев.
Сахманан покачала головой и со скорбным видом повела его к драконам.
В течение двух дней Этриан наблюдал за флангами своего воинства, стараясь отловить как можно больше рекрутов из числа местных жителей. Однако результат не стоил затраченных усилий. Во всей округе остались лишь древние старцы, больные и калеки.
Тем не менее Этриан рекрутировал и их. Он ставил себе на службу все, что могло двигаться.
На третий день после форсирования Тусгуса войско нежитей выступило из леса лишь для того, чтобы оказаться лицом к лицу с Северной Армией Шинсана. Врагов разделяло небольшое поле.
— Не могу поверить, — пробормотал Этриан. — Откуда они черпают мужество? После того, что мы сделали с ними на реке…
— Ты же сам сказал, что они — лучшие из лучших, — со смехом произнесла Сахманан. — Утверждал, что чувство страха им неведомо. Ты считал, что Шинсан не успеет подготовить город, чтобы тебя там встретить. Так чего же иного, кроме контратаки, от них можно было ожидать?
— Не знаю.
На сей раз враги напали первыми. Прорвавшись через строй рекрутов, они глубоко врубились в ряды отборных воинов, эффективность которых продолжала снижаться по мере того, как разлагались их тела. Шинсанцы охотились за мертвыми легионерами, которых он включил в состав своего войска. С собой враги прихватили мобильные, установленные в фургонах порталы. Битва продолжалась до тех пор, пока не сложилось впечатление, что обе армии оказались на грани полного истребления. После этого легионы отступили.
Этриан рыдал от ярости.
Они сумели забрать всех своих мертвецов, лишив его ядра нового воинства. Теперь у него осталось не более двадцати тысяч тел, едва способных на то, чтобы ковылять или ползать.
На рассвете Этриан учинил своему войску смотр. Перед ним стояли полуразложившиеся, вонючие и едва прикрытые лоскутами одежды трупы. Многие из них недосчитывались конечностей, а из их гниющей плоти были вырваны огромные куски. Некоторые
— Создается впечатление, что земля разверзлась и из неё выползли все древние покойники, — сказал Этриан.
— И ты намерен продолжать? — спросила Сахманан.
— Я решил их уничтожить. И я найду способ сделать это.
— Они выиграли ещё один день и теперь смогут лучше подготовиться.
— Пусть так. Это не имеет значения, — заявил он и двинулся на запад во главе своей едва волочащей ноги, рассыпающейся пародии на армию. — Рок — на моей стороне. Я это знаю. Я слышу его зов. Он меня благословляет. Я — его избранник. Я — Избавитель.
Сахманан смотрела на него с ужасом. Этот человек окончательно стал рабом своего безумия.
— Я не хочу умирать ради преследующих тебя кошмаров или из-за миражей Величайшего, — прошептала она.
На следующий день они подошли к городу, именуемому Лиаонтунг.
Еще ночью Этриан, освободившись от своей телесной оболочки, посетил город. Он видел людские толпы, в панике бегущие к западным воротам, — они оставили город армии. На Этриана накатило вдохновение, и он понял, как следует атаковать Лиаонтунг.
Для выполнения плана потребуется время, но времени у него было в избытке. Порывшись в мозгах легионеров, побывавших некоторое время у него на службе, он понял, что этот тупой боров лорд Ссу-ма не может рассчитывать на помощь со стороны. У Империи возникли более серьезные неприятности на другой границе.
Обозревая стены города, Этриан пребывал в прекрасном расположении духа.
ГЛАВА 12
1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА
Решающий день
— Не нравится мне все это, Браги, — прошептал Вартлоккур. — Я всегда терпеть не мог тоннелей перехода.
В сердце волшебника шевелился червь сомнения, размером с анаконду. Воспользовавшись заимствованным у врага приемом, он беззвучно затянул «Солдатский Ритуал».
— Почему? — спросил король. — Что тебе не нравится? Что в них не так?
— Они меня пугают, — признался Вартлоккур. — В потоках перехода обитает Нечто… Я обнаружил его много — много лет тому назад, ещё в мою бытность учеником. Нечто огромное и мрачное подстерегает ничего не подозревающего путешественника. — Вартлоккур притронулся ко лбу, на котором выступили капельки холодного пота. Чародей заметно побледнел.
Браги бросил на друга изумленный взгляд и спросил:
— Насколько часто это случается?
— Редко, — был вынужден признать Вартлоккур. — Один раз на десять тысяч переходов, или около того. Последние четыре или пять лет, правда, я не слышал о подобных случаях.
— Что же, у нас, похоже, отличные шансы проскочить невредимыми. Пора. Чьен сообщает, что поступил сигнал. Ты готов?
Вартлоккур кивнул с видимой неохотой. Ему совсем не хотелось совершать переход, но мужчина должен делать то, что ему делать положено. Чародей собрал всю свою волю в кулак.