Жаворонок
Шрифт:
— Вполне вероятно.
— Вы не удивлены, мистер Керслейк? — спросила Лаура, внимательно всматриваясь в лицо гостя.
Он повернулся к ней:
— Мой предшественник, герцог Уайверн, был не совсем нормальным, миссис Гардейн. Но, к сожалению, не настолько, чтобы его можно было поместить в больницу. Он принес много бед.
— Тогда вы хорошо понимаете, почему мы пытаемся все выяснить до того, как решимся что-либо предпринимать. Потому что…
— Потому что, когда вы освободите его, — перебил Стивена капитан Дрейк, —
— Почему это меня не удивляет? — тихо пробормотал Стивен.
Губы Керслейка скривились в усмешке.
— Недалеко отсюда вдали от моря есть ферма, где живут люди, которым можно доверять. Если вы освободите Гардеина, но не захотите его отпускать, отвезите его на эту ферму. Я нарисую, как туда можно доехать.
Вытащив из кармана стопку бумажек, он на одной нарисовал дорогу и знаки на ней. На обратной стороне написал несколько слов.
— По дороге домой я остановлюсь на ферме и предупрежу хозяев. Никаких подробностей, просто попрошу, чтобы они приютили у себя человека на несколько дней.
Капитан отдал листок Стивену.
— Они будут рады, что это не связано с контрабандой. Это занятие становится рискованным. Такова еще одна проблема, вызванная окончанием войны. — Капитан спрятал листки и взял свое пальто. — Слишком много бывших офицеров занимаются нелегальной деятельностью, также как и морские офицеры. Ради этого и было организовано освобождение пленников в Алжире. Нашлось занятие для моряков.
— Но эта экспедиция унесла множество жизней, при том, что была не очень ценной для Британии, — возразил Стивен.
— А свобода? — запротестовала Лаура. — Тысячи христиан были освобождены, среди них один человек из Беркшира.
— Там было совсем немного англичан. Всего несколько человек.
— Мы что, должны меньше заботиться об иностранцах?
— Ресурсы никогда не бывают безграничными, Лаура. Их надо расходовать разумно.
Надев пальто, Керслейк сказал:
— Оставляю вас обсуждать этические проблемы и решать практические. — Затем повернулся к Стивену: — Ключом, который прекратит контрабанду, может быть только уменьшение пошлин до разумных размеров. Надеюсь поставить этот вопрос, когда буду в палате лордов. Получу я поддержку в палате общин?
— Безусловно, — пообещал Стивен, и мужчины пожали друг другу руки. — И теперь, когда вы связались с «плутами», вас поддержат и другие.
— Надеюсь. Удивительная штука жизнь! Не прошло и года с тех пор, как я был простым управляющим в имении, и моя ответственность не простиралась дальше этого поместья. — Он повернулся и поклонился Лауре.
И тут Лауру осенило.
— Не могли бы вы предупредить нас, если в этих краях появится преподобный Джек Гардейн? Лорд Колдфорт собирался послать его сюда.
— Конечно,
— Он производит хорошее впечатление, — сказала Лаура.
— С нетерпением жду, когда смогу работать с ним в Лондоне. Итак, что мы должны теперь делать?
— Выяснить, кто такой Дайер и кто такой Фарук, и верно ли наше предположение, что Дайер — это и есть Генри Гардейн. Я думала об этом во время проповеди.
— Ай, ай, — укоризненно покачал головой Стивен.
— Если Генри жив, он, безусловно, изменился за эти годы. Я должна сделать его старше на моем рисунке.
— Разумно.
Лаура пошла за рисунком, а когда вернулась, Стивена в комнате уже не было. Через некоторое время он вышел из своей спальни.
— Пытался послушать через стену. Бесполезно.
— А если через дверь?
— Я об этом думал. Но если нас увидят слуги, у них возникнут подозрения.
Лаура взяла лист бумаги, села и стала рисовать.
— А как потом сравнить копию с оригиналом? — спросила она у Стивена. — Может быть, когда Фарук уйдет?
— Двери заперты, — напомнил Стивен.
— Они могут быть заперты изнутри.
— Почему? — удивился он.
— Значит, ты считаешь его пленником? В таком случае он и есть Генри Гардейн!
Стивен рассмеялся:
— Ты победила. Но я не хочу делать заранее никаких предположений.
— Я тоже не хочу. Но можно, будто случайно, оставить мой рисунок в таком месте, где его увидят миссис Грантли, мистер Топем или горничная.
— Блестящая мысль! — Стивен наклонился, рассматривая рисунок. — Прошло десять лет. Генри Гардейн много пережил за эти годы. Возможно, был взят в плен.
— Горничная сказала, что капитан Дайер выглядит больным. Некоторые англичане оказались в плену во Франции.
— Но их всех освободили в 1814 году, — возразил Стивен.
— Может быть, он был тяжело ранен, и только сейчас ему удалось вернуться.
— С египетским слугой? Весьма странная ситуация.
— Вся ситуация странная, — вздохнув, заметила Лаура. — Но я не теряю надежды. Сейчас я попробую нарисовать тебя, и увидим, как ты изменился.
Стивен сел на стул.
— Должен заметить, что я моложе Гардейна. Мне всего двадцать шесть.
Улыбаясь, она разглядывала его.
— Я не считаю тебя стариком. И занудой тоже.
Их взгляды встретились, оба вспомнили поцелуй, но еще не готовы были об этом говорить.
Лаура воспользовалась представившейся возможностью сделать набросок со Стивена, запечатлеть его стройную фигуру, длинные пальцы и высокий открытый лоб. Она рисовала быстро, не останавливаясь. Длинный прямой нос, высокие скулы, широкие брови, четко очерченный рот.
Лаура удивилась, как это слово пришло ей на ум. У Стивена всегда были выразительные губы. Стивен заметил, как внимательно Лаура его изучает, и осторожно спросил: