Жажда любви
Шрифт:
Молодые люди поговорили еще полчаса, уверяя друг друга в былой преданности, и решили встретиться на Пасху в доме Катринки на юге Франции.
— Кристиан тоже там будет? — не утерпел, чтобы не спросить, Мартин.
Он не был уверен, что выдержит еще одни каникулы в компании Кристиана.
— Не знаю, — ответила Пиа безо всякого выражения, словно Кристиан ее вовсе не интересовал. — Наверное, будет, если захочет.
— С чего ты взяла, что он может не захотеть?
Пиа пожала плечами.
—
«Пиа, очевидно, не прочь поговорить о Кристиане», — заметил Мартин.
— Я бы не назвал его странным. Холодный, расчетливый и все.
— Ты сразу невзлюбил его.
Отрицать это было бессмысленно, поэтому Мартин только сказал:
— Зато тебе он нравился.
И снова Пиа пожала плечами.
— Я нашла его интересным. А все остальное? Не думаю. Он не из тех, кто нравится с первого взгляда.
Едва сдерживая свои чувства, Мартин наклонился к девушке, поцеловал ее в щеку и встал.
— Мне надо упаковывать вещи… — он немного замялся, размышляя о чем-то. — Пиа, — сказал он наконец, — не восприми мои слова как пустую, злобную ревность, но не доверяй этому Кристиану, ладно?
— Я всегда осторожна, — отрезала Пиа. — Тебе не следует волноваться за меня. В конце концов тут не о чем беспокоиться. Кристиан не интересуется мною. А я им — и подавно!
Она встала.
— Хочешь, я помогу тебе собрать вещи?
— Нет, — быстро ответил он. — Это не займет у меня много времени. Ложись спать.
Они молча покинули гостиную, поднялись по сосновой лестнице, пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по своим комнатам. Услышав это, старший лакей вздохнул с облегчением, быстро загасил камин, выключил свет, собрал грязные чашки и блюдца и отнес их на кухню. Выключив ненужный свет, он поспешил на мансарду, где его ждала сонная жена. Было уже почти три часа ночи, а слуги в этом доме вставали в половине седьмого утра.
Если старший лакей спал очень мало, то Мартин не спал вообще. Меньше чем за полчаса он упаковал чемоданы, разделся и лег в постель, чтобы спокойно поразмыслить о Пиа, Кристиане, своем будущем, которое вырисовывалось довольно смутно. Услышав, что экономка и старший лакей спускаются вниз, он тоже поднялся, надел один из купальных халатов, которыми Дэйзи и Рикардо снабжали своих гостей, и отправился в ванную комнату, чтобы принять душ.
В семь утра Мартин уже стучался в дверь Чеза Консальи. Горничная проводила его в столовую, где завтракали Марк и Катринка, больше увлеченные полученными за ночь факсами, чем поджаристыми швейцарскими рогаликами и домашним мармеладом.
— Мартин, zlat'icko, — обрадовалась Катринка, увидев Мартина в дверях. —
— Яичницу, рогалики и кофе, хорошо? — заказал Мартин.
Вопреки продолжающимся разногласиям между Марком и Катринкой по поводу соревнований на ледовой трассе, в столовой ван Холленов было уютно и спокойно. Мартин невольно вспомнил свое детство, проведенное в Праге, еще до того, как у него развилась эта опухоль. Как они были тогда счастливы, вспоминал он, хотя Зузка должна была работать, чтобы помогать семье, а Томаш испытывал постоянное давление со стороны властей. Когда же все изменилось? Что пошло не так? Действительно ли его болезнь все разрушила? Томаш никогда не попрекал его этим, но Мартин знал, что отец считал именно так.
— Что случилось? — спросил Марк, заметив озабоченное печальное выражение на лице Мартина.
— Случилось? Да нет. Все прекрасно, — Мартин попытался засмеяться, но смех получился нервным и натянутым. — Я, конечно, не могу не волноваться о своем будущем, учитывая нынешнюю ситуацию с работой, но полагаю, это вполне естественно.
— Высшее образование тебе очень поможет, — ободряюще сказала Катринка.
— Ты уже решил, чем хочешь заниматься? — поинтересовался Марк.
— Вот об этом я и хотел с вами поговорить.
Зузка предложила ему работу у менеджера Карлы Уэбб, чей денежный оборот перевалил за несколько миллионов в год, и ей был необходим помощник. Однако это предложение не слишком прельщало Мартина: ему нравилась Карла, и он даже примирился с ее сексуальными отношениями с его матерью, но лезть в интимную жизнь двух женщин ему не хотелось.
— Я не очень заинтересован в личном менеджменте, — сказал он Катринке и Марку, объясняя свое нежелание. К этому моменту Мартин уже окончательно решил, что больше всего его привлекает возможность работы брокером на Уолл-стрит.
— Что ж, я поговорю с Нилом Гудменом, когда вернусь в Нью-Йорк. Может, он найдет тебе что-нибудь в «Нап Манннинг», — пообещала Катринка. — Постараюсь устроить тебе встречу с ним.
Марк тоже знал Нила и Александру с самого детства.
— Спасибо, Катринка, я очень благодарен за помощь.
— Нет проблем, zlatcko, — ответила она.
— Можно войти? — в дверях появился Кристиан, одетый в лыжные брюки и свитер.
— Входи, входи, — лицо Катринки засветилось. — Я думала, ты проспишь весь день, ты так поздно пришел.