Жажда любви
Шрифт:
— Марго очень разумная женщина, — сказала она. — У нее все будет прекрасно. Катринка глубоко верила в эмоциональную гибкость всех своих подруг. Они могли преодолеть все проблемы, с которыми сталкивались в жизни. — Как и у всех у нас, zlaticko.
— Кто знает? Может, ты и права, — засмеялась Зузка. — А как твой новый дом? — спросила она, сменив тему. — Мне не терпится увидеть его.
Все находили новый городской дом сказочным. Катринка и Карлос избежали аляповатости и безвкусицы. В доме не было ни позолоты, ни бахромы
Теперь, когда все было закончено, за исключением некоторых предметов мебели, которые еще не завезли, Катринка показывала свое новое детище друзьям, приходившим к ней по одному или небольшими группами; она даже дала свое согласие на статью в «Аркитекчурал дайджест», который и раньше писал об ее отелях и домах.
— Какая жалость, что «Шик» не написал об этом! — воскликнула Марго, которая вместо того, чтобы вернуться в Монте-Карло, вылетела в Нью-Йорк вместе с Катринкой и Марком на самолете, принадлежащем его концерну. — Дом просто сказочный.
— Тебе было удобно? У тебя было все, что необходимо? — спросила Катринка, входя в уютную библиотеку, отделанную деревянными панелями. По пятам за ней следовали Бруни и Бабар, две восточноевропейские овчарки, которых недавно приобрел Марк.
— Абсолютно все. Анна заботилась обо мне, — сказала Марго, протягивая руку, чтобы погладить Бруни.
Катринка с удовольствием упала на широкую софу, скинула туфли и поджала под себя ноги.
— Устала, сил нет. — Весь день, за исключением обеда со своим бухгалтером в ресторане «Фор сизенз», она провела в «Праге» в трудных переговорах с рекламным агентством по поводу освещения открытия нового коктейль-зала «Старлайт клуб» в нью-йоркской гостинице «Амбассадор», который должен был принять первых гостей в середине мая. — Как хорошо быть дома. Ты провела здесь весь день?
— По правде сказать, я трудилась как пчелка.
Катринка посмотрела на подругу изучающим взглядом:
— Чем же ты занималась? Сейчас у тебя настроение гораздо лучше, чем утром.
— Настоящая женщина не может долго находиться в плохом настроении, — сказала Марго, и ее большой рот расплылся в улыбке.
Стук в дверь прервал их беседу, и в комнату вошла полная приятная седоволосая экономка, неся в руках серебряный поднос с чайным сервизом и тарелочкой итальянского печенья.
— Спасибо, Анна, — поблагодарила по-чешски Катринка, — это именно то, что мне сейчас нужно.
— Я приготовила чай и для миссис Джонсон, но, может быть, она желает чего-нибудь другого?
— Марго,
— Лучше чай. Если я выпью, то опять начну плакать.
Анна разлила чай по чашкам и удалилась. Как только она ушла, Катринка снова повернулась к Марго:
— Ну а теперь все-таки скажи мне…
Она обедала с детьми, рассказала Марго Катринке. Ее дочь работала помощником редактора журнала «Шик», а сын — младшим редактором в одном из крупных издательств. Оба они весьма удивились, что их мать оказалась в Нью-Йорке. Не желая быть причиной семейной войны, которая разразилась между Элиотами, когда Стивен бросил Дэйзи, Марго не стала им рассказывать слишком много, сказала только то, что они с Тедом переживают сейчас трудный период и договорились пожить некоторое время порознь. Потом, когда дети свыкнутся с этой мыслью, она расскажет им, что в действительности произошло.
— Да и то не до конца. Я не хочу, чтобы они возненавидели своего отца. Разве что самую малость, — поправилась она. — После обеда я позвоню ему.
— Теду? — Марго утвердительно кивнула. — Что он сказал тебе?
— Он разъярился из-за того, что я поговорила с детьми. Как это похоже на мужчин! Сказал, что еще ничего не произошло. Я ответила, что если для него еще не решено, то я для себя уже все решила.
— А ты решила?
Марго пожала плечами.
— Наверное. Не знаю. Я никогда не думала, что такое может случиться со мною и Тедом. — Она немного помолчала. — После этого меня пригласил на коктейль издатель «Шика». Я позвонила ему просто из вежливости. Он предложил встретиться. Мы посидели в баре в отеле «Плаза». — Она помолчала секунду и добавила. — У меня сложилось впечатление, что он не слишком доволен тем, как идут дела в журнале.
— Упал тираж?
— Нет. Но рекламы стали давать меньше. И его очень беспокоит соперничество между харперовским «Вогом» и «Сэвви». Он боится, что они переманят к себе всех талантливых журналистов.
— Он предложил тебе работу?
— Не то, чтобы предложил, — сказала Марго. — Но он спросил, не возникло ли у меня желания вернуться к работе.
Катринка потянулась за чайником и налила себе и Марго еще по чашке.
— И что ты на это сказала?
— Что эта мысль последнее время возникала у меня по нескольку раз на дню. — Марго откусила кусочек печенья и добавила: — Если мы с Тедом не помиримся, мне нужно будет чем-то занять себя.
— Вы помиритесь, — сказала Катринка не очень убедительно.
— Не знаю, — неуверенно пожала плечами Марго. — Даже если он и бросит эту свою… банковскую служащую, не знаю, смогу ли я простить его.
— Люди все время прощают друг друга.
— Ты же не простила Адама.
— Он никогда не просил об этом, — быстро сказала Катринка.
— А ты бы простила Марка, если бы он изменил тебе?
Этот вопрос причинил Катринке такую боль, что она вздрогнула.
— Не знаю, — грустно призналась она. — Может быть. Это зависело бы от обстоятельств.