Жажда ночи
Шрифт:
Ей хотелось пристукнуть Грегори за то, что он с ней сделал! Будь он проклят, вампир чертов!
Застонав, понимая, что ноги ее не держат, Лина села на землю, уж не обращая внимания, что вокруг было холодно.
Ее жалкое платье не могло защитить от промозглого, пробирающего до костей ветра, как и тонкий свитер Алекса, который друг силой натянул Лине через голову, оставшись в одной футболке.
Но она уже не чувствовало этого всего.
И самым паршивым, если бы можно было составить ее личный рейтинг паршивого в такой ситуации, было то, что Каталина дико, неистово, почти нестерпимо, хотела к Грегори.
К
– На, - голос напарника оторвал ее от таких неутешительных размышлений, - давай, это должно помочь, если я правильно понимаю, что он с тобой сделал.
– Алекс сунул ей под нос запястье.
А, что б…! Это было слишком большим искушением!
Горло дернулось, а рот наполнился слюной от одного предвкушения.
Какого черта Алек ее так мучает? Что он делает?
– Давай, Лин, я уже не могу смотреть на это, - друг еще ближе поднес руку к ее лицу. И она услышала звук, с которым его кровь бежала по сосудам.
Он пах не так, совсем не так, как Грегори. Ей не нравился запах Александра. Он был ей почти отвратителен. Но было невозможно отказаться от такого предложения. Стоило бы оттолкнуть это запястье, и послать Алекса подальше, со всей его благотворительностью. Стоило бы…
Но Лина этого не сделала.
Едва ли осознавая то, что творит. Отправив мозг в непродолжительный отпуск, решив, что после подумает о последствиях, она протянула дрожащие пальцы, и крепко вцепилась в руку друга.
Каталина не совсем знала, что именно и как это делается. В конце концов, Грегори был ее единственным донором. И, пожалуй, она хотела бы, чтобы так оставалось и дальше… всегда, если задуматься… Решив этого не делать, Лина прижала зубы к коже напарника, ощутив, как он сильнее прижимает к ее челюсти свою руку, помогая прокусывать кожу.
Боже! Что она делает?!
– Какого черта ты делаешь?!
– словно читая ее мысли, спросил напарник, скривившись.
– Зачем убегаешь от него, Лина?!
– казалось очевидным, что ему неприятно то, что происходит, но Алекс терпел, пока ее зубы погружались глубже, прокусывая его вены.
– Ты же его любишь! И нечего мне вертеть головой, - хмыкнул Алекс, на ее неуверенную попытку возражения.
– Пока я терплю это, - он кивнул на свою руку, к которой Лина прицепилась как та пиявка, о которой недавно думала, - ты будешь терпеть мое возмущение.
В принципе, все было не так уж и плохо. Каталина проигнорировала возмущение друга, делая первый глоток. Ох, нет, это было просто отвратительно… Но от одного этого глотка, ей стало немного легче. Сдержав свое желание выплюнуть алую, теплую, вязко-соленую жидкость, Лина сделала еще глоток.
Понимая, что плачет.
Черт все побери! Она очень-очень хотела назад, к своему наглому и властному вампиру. Она хотела его крови на своем языке!
– Ты делаешь такую дурость, Лина, - Алекс продолжал высчитывать ее, очевидно, пользуясь тем, что Катти не имела возможности ответить. Гад он, хоть и друг. Нашел время ее еще и нравоучениями мучить.
– Посмотри на меня, - подняв голову от его запястья, едва сдерживая позывы к рвоте, Каталина посмотрела в глаза другу.
– Посмотри, черт тебя побери, что он со мной сделал! Он вампир! Понимаешь?! Он меня вампиром делает!!
–
– друга не смутило ее негодование. Он яростно взмахнул перед ее лицом, разодранным стараниями Каталины, запястьем, словно желал усилить эффект от произносимого.
– Какая разница, Лина?!
– ей не хотелось это слушать. Даже, если упреки были справедливы. Вытерев губы тыльной стороной ладони, она вперилась глазами в землю, игнорируя крики напарника.
– Если ты его любишь, а он тобой бредит?! Какая разница, вампир он, или человек!? Это не имеет значения! Я бы все отдал, чтобы сейчас быть рядом с Яриной. А ты сама убегаешь от того, в ком так нуждаешься. Эта самая большая, и самая тупая ошибка в твоей жизни, уж поверь мне!
Устало потерев лицо, словно у него были проблемы со зрением, Александр тяжело вздохнул и отвернулся.
И выругался. Крепко. Очень крепко.
Нет, Лина была согласна, что делала глупость. Но все равно, не считала, что заслуживает таких эпитетов за свое поведение, а потому, резко вскинула голову, набирая воздух, чтобы возмутиться.
И так же резко выдохнула, натыкаясь глазами на черный взгляд, в котором плясали языки пламени…
– На твоем месте, я бы прислушался к словам друга, К-а-т-ти, - ее затрясло от одного тона этого голоса, пронизанного рыком. Но уже не от холода или слабости. От предвкушения.
– К предсмертным словам всегда стоит прислушаться. Уж поверь моему опыту, они бывают довольно умными, - в мимолетном взгляде, которым вампир одарил Алекса, было обещание скорой и мучительной смерти.
На ее друга это не произвело впечатления. Привалившись к скрюченному дереву, одиноко стоящему рядом, он только хмыкнул.
– Иди ты, со своими угрозами…, - негромко произнес детектив, и снова потер лицо ладонью, не замечая, что пачкает кожу кровью.
Но Лине было не до него.
Все это время, ее глаза видели только Грега. Черт! Да, она не смогла бы не смотреть на него, даже если бы десяток человек попытались ей помешать делать это. В ее ушах стучал пульс. И этот грохот был таким оглушительным, что Лина боялась потерять способность воспринимать звуки.
Но ей было плевать и на это.
Это был Грег. Ее Грегори!
И он был так близко… Такой манящий, такой соблазнительный. Такой, что у нее, даже сейчас, затряслись поджилки от неистового желания к этому вампиру.
Или это просто было следствием слабости?
Несущественно.
Если бы она только могла до него добраться, Лина так крепко прижалась бы к Грегори, что не осталось бы ни одного миллиметра воздушной прослойки между ними. И, пожалуй, она бы начала его целовать. Да что там, она жаждала попробовать его кожу, облизывать ее, наполняя свой рот вкусом Грегори.
А он смотрел на нее с таким пониманием, что Лине хотелось плюнуть на все, и просто броситься в его руки, которые вампир протянул ей навстречу.
– Иди сюда, К-а-т-ти, - Грегори подошел еще на шаг ближе.
– Тебе ведь не стало легче от его крови, девочка?
– Он нежно улыбнулся ей, раздвигая свои губы в мягкой усмешке.
Она слишком любила этого треклятого вампира. Он был слишком соблазнительным для нее.
И меру этой любви, грань этого искушения, она осознала только в тот момент, когда поняла, что, даже не имея сил, смогла встать, и буквально броситься к Грегори.