Жажда ночи
Шрифт:
– Никогда. Так. Не. Делай.
– Ладонь Тео снова обхватила лицо Лили.
– Никогда не смей становиться на колени. Ни перед кем. Не ты…
Губы вампира касались ее скулы, когда он чеканил эти слова, прерывая каждое - рычанием. Тео прижался своим лицом к ее шее, к ее волосам и застыл так, ни на йоту не отодвигаясь.
Она была слишком дезориентирована, чтобы что-то говорить в ответ. А потому, просто крепко обняла его, с силой вжимая свое лицо в его шею. Понимая, что плачет. Уже без звука, без всхлипов, просто
Зная лишь то, что боится все сильней.
Теодорус закрыл глаза, отрезая их от мира. Погружая обоих в тьму.
И с силой втянул в себя воздух, пропитанный ее ароматом.
Потребовалось много времени, чтобы он успокоился.
Она насчитала больше сотни своих вздохов.
Но Лилиана просто тихо ждала, зная, что Тео не на нее гневался. Потому просто прятала свое лицо в убежище его плеча и шеи.
Наконец, он чуть отстранился.
Не больше, чем на миллиметр, облегчая ей дыхание. Но рык продолжал перекатываться у вампира внутри.
– Почему мне не стоит идти туда?
– каждое слово сопровождалось рыком, и оттого, звучало гулко, словно перекатываясь эхом отдаленной грозы.
– Ночью ты считала иначе. Что поменялось?
– Я…, - Лили так и не смогла нормально вздохнуть, все еще придавленная его телом к стене.
– Нет, ничего не изменилось. Просто…, меня что-то мучит…, это ощущение…
– Это пройдет, медовая, - губы Теодоруса скользнули по ее шее, и Лилиана ощутила, как его клыки прикусывают кожу, дразня, отвлекая от любых забот и тягот.
– Перерождение - оно никогда не проходит легко.
– Ты думаешь, все поэтому?
– если он так говорил, у Лили не было причин не верить Теодорусу. Именно он был тем, кто уже проходил через подобное.
– Я знаю, что это так, драгоценная.
Тео сжал клыки, оставляя след укуса на ее шее, и Лилиана откинула голову, пытаясь в его уверенности обрести покой.
Теодорус внимательно наблюдал за вампирами, которые стояли напротив. Он был собран и сосредоточен на том, чтобы замечать каждую деталь, малейшую особенность их поведения.
Древний пришел заключать сделку с врагами. С теми, кого столько раз пытался уничтожить. С теми, кто десятки раз пытался убить его самого. И потому, сейчас он стоял здесь, на открытой равнине, в подножии Карпат, между раскиданными камнями и валунами, имея за спиной темные силуэты зимнего леса, и освещенный слабым светом луны, в котором не нуждался.
Казалось бы, между ними стояло столько всего, что невозможно было преодолеть взаимной ненависти и неприязни, нельзя переступить через все.
Но получилось нереально просто забыть, опустить, вычеркнуть что угодно, лишь бы иметь уверенность, что ничто не будет угрожать его Лилии.
И каждым из присутствующих мужчин руководило то же, пожирающее внутренности чувство, стремление
Михаэль в упор рассматривал его, и Тео отвечал ему таким же взглядом.
Каждый из них знал, что договор будет заключен. Слишком ценным было то, что поставили на кон.
Однако, до того как они станут на одну сторону, очень многое предстояло выяснить. И ему, и им было что сказать, что предложить для обмена.
Проблема состояла в том, что ни у кого не было желания начинать первыми, из-за опасения, второпях открыть козыри, упустив лучшую возможность.
Они стояли так уже минут тридцать, и никто не произнес и слова, если не считать скупого приветствия.
И только одно из всех восьми существ здесь, было совершенно не заинтересовано в этом.
Лилия.
Ей было безразлично все, что происходило.
Она, зная о ритуале больше, чем все эти вампиры, стоящие напротив них, но меньше всего заботилась о том, что будет. Все, что волновало его любимую - это беспокойство о нем.
Она испытывала какое-то чувство, которое мучило ее. Терзало.
Лилиана боялась за него. Не за себя. Не за свою жизнь. Не того, что могло случиться с ней по задумке бывшего пленителя.
Ничего из этого Лилия не считала достаточно важным, чтобы заботиться о подобном.
В ее мыслях был только он. Теодорус. И ее волнение о его безопасности. Даже после всех его заверений о том, что это связано с обращением.
Смешно.
Что могло грозить ему? Бессмертному? Одному из Древних? Пережившему так много всего, победившему стольких?
Ничего. Теодорус умел уничтожать тех, кого имел силу убить, и обыгрывать тех, кто был сильнее.
Но его любимая не желала признавать этого.
Весь сегодняшний вечер он пытался заменить страх в ее душе - покоем.
Но даже скрипка не подарила Лилиане той радости, которую она испытала накануне. Все было не так с ней.
Сегодня, впервые, он увидел, как она сердилась. И это позабавило его.
Его Лилия была такой хрупкой, и такой несгибаемой. Она не желала внимать его доводам, и негодовала, что он не достаточно серьезно воспринимал ее опасения, ту тоску, которая клубилась в ее душе с прошлой ночи. Лилиана почти умоляла его поверить ей, признать, что было что-то в этом странном опасении, мучающем ее душу.
И он верил. Честно верил.
Вокруг не было друзей. И им не откуда было ждать добра или чистосердечных намерений.
Но Тео имел силу, чтобы защитить свою Лилию.
А эти чувства, терзающие ее, были вызваны всего лишь перерождением. Ее тело, ее человеческая сущность постепенно умирала, заменяясь новой. Тоска была обычным проявлением данного процесса.
И если бы не эта встреча, он просто усыпил бы ее, прогоняя все страхи своими объятиями, избавляя от любых опасений. Любя Лилию.