Жажда (Потаенное пламя)
Шрифт:
С наступлением темноты буря усилилась. Руди, Глория, Мария и Лорен тихо сидели у камина, наслаждаясь теплом и уютом. Детей уложили спать. Глория убаюкала маленькую Лорен и передала ее тезке. Лорен нежно поглаживала темные волосики на маленькой головке, лежащей у ее груди. Глория кормила Бенджамина, обладавшего отменным аппетитом, а Руди и Мария с умилением взирали на них.
Все они испуганно подпрыгнули, услышав тяжелые шаги на крыльце. Руди молча потянулся к кобуре, висевшей на каминной полке, вытащил «кольт» и уже направился
21
Дверь быстро захлопнулась, и на пороге осталась высокая закутанная фигура. Вошедший медленно повернулся, и у Лорен перехватило дыхание. Джеред смотрел на нее во все глаза. Он заметил ее реакцию и судорожно вздохнул. Лорен была прекрасна в свете огня, с волосами, падающими ей на плечи, и с младенцем, которого она прижимала к груди.
– Боже всемогущий, Джеред, ты мастер устраивать сюрпризы! – радостно засмеялся Руди, хлопнув брата по спине. – Я ведь чуть не пристрелил тебя, глупый сукин сын. Ты выбрал для возвращения домой самую подходящую ночь, когда разыгрался первый в эту зиму снежный буран.
Джеред потряс головой, словно хотел таким образом привести в порядок свои мысли:
– Я… я не думал, что погода настолько плоха, пока не проехал полдороги.
– Мы рады, что ты вернулся, Джеред. – Мария смотрела на него с нежностью, и он ответил ей такой же нежной улыбкой.
– Это не самый умный поступок в твоей жизни, но я рада тебя видеть.
Глория уже шла к нему, раскрыв объятия. Она все еще сердилась на него из-за Лорен, но временно решила забыть об этом.
– А ну-ка дай на тебя посмотреть, сестренка. Ты на время опять стала стройной. Позволь тебя обнять, пока Руди вновь не начинил тебя.
Несмотря на ее протесты, Джеред крепко стиснул Глорию в объятиях.
– Пойди посмотри, кто тут у нас, – сказала она, высвобождаясь.
Она положила Бенджамина в одну из двух колыбелек у огня, где дети спали днем, когда их братья и сестры давали им такую возможность. Джеред склонился над колыбелью и робко погладил ребенка по щечке.
– Кто это? – спросил он шепотом.
– Это Бенджамин, – с гордостью ответила Мария.
– А это Лорен, – сказала Глория, показывая на младенца, которого все еще держала его жена.
Лорен буквально приросла к месту, не в силах оторвать взгляд от мужа, пока с ним здоровались другие члены семьи. Джеред стал освобождаться от лишней одежды. Снял платок, повязанный поверх шляпы, и провел рукой по длинным непокорным волосам, все еще влажным от снега, сбросил с плеч теплый плащ. Когда Джеред склонился над Бенджамином, Лорен подумала, что он похудел и осунулся. Щетине на его лице было не меньше суток.
Но это был Джеред. И он был здесь.
Он присел возле нее на корточки и поверх головки ребенка посмотрел в ее полные слез глаза. Между ними начался безмолвный разговор, более значительный, чем если бы они говорили вслух.
– Лорен
– Ты принимала ребенка? – спросил Джеред тихо и недоверчиво.
Лорен кивнула, показывая ему маленький сверток. Он взял в руку крошечный кулачок и улыбнулся, когда ребенок сделал губками сосательное движение.
Глядя в глаза Лорен, Джеред медленно распрямился. Повернувшись к брату, он широко развел руки и поднял глаза к потолку:
– Ну, и будет этому конец? Близнецы! – С широкой улыбкой он похлопал Руди по спине. – Кажется, у меня есть повод выпить.
– Хочешь верь, хочешь нет, но я даже не отпраздновал как следует это событие, тебя дожидался.
– Ты голоден, Джеред? – спросила Мария.
– Да, но сначала мне надо согреться. Так холодно, что можно отморозить все… ну очень холодно, – неуклюже закончил он, и все рассмеялись.
Он и Руди выпили по паре стаканчиков виски, пока обсуждали дела на ранчо.
Глория и Лорен унесли близнецов в спальню, которую те временно делили с родителями. Мария, по очереди поцеловав Руди и Джереда, ушла к себе.
Через некоторое время и Глория их покинула.
– Извини меня, Джеред, но ты не представляешь, как выматывают близнецы. Увидимся утром, и ты расскажешь мне обо всем, что происходит в Остине.
Она наклонилась и поцеловала его в щеку. Джеред звонко шлепнул ее по заду.
– Джеред Локетт, здесь сидит мой муж, – сказала она возмущенно.
– Действительно! Давай-ка сделаем что-нибудь такое, что заставит его ревновать по-настоящему.
– Ты! Ты неисправим!
– Да, но ты все-таки любишь меня.
Он улыбнулся, вложив в улыбку все свое обаяние.
– Чуть-чуть, – согласилась Глория, стараясь не расхохотаться. – Пошли, Руди?
– Сию минуту, – отозвался Руди, игнорируя недовольство жены.
– Я голоден, Лорен. Не могла бы ты что-нибудь приготовить?
Лорен поняла, что мужчины хотят остаться одни. Проглотив обиду, она молча кивнула и отправилась на кухню.
Лорен разогрела суп, кастрюля с которым все еще стояла на плите, нарезала толстыми ломтями свежий, только сегодня выпеченный хлеб, наполнила кружку дымящимся кофе и, подумав, положила на тарелку большой кусок яблочного пирога, который недавно испекла.
Мужчины тихо разговаривали, почти касаясь друг друга головами, и, когда она вошла, тотчас же замолчали, обменявшись понимающими взглядами. Лорен догадалась, что они продолжат разговор при первой же возможности.
– Руди! – донесся жалобный крик из спальни. – Пожалуйста, иди в постель. Мне холодно.
Руди встал и, бросив сигару в камин, потянулся всем своим длинным телом, подчеркнуто широко зевая.
– Малышам едва исполнилось три недели, а эта женщина уже не выпускает меня из рук. – Он пожал плечами и с притворной беспомощностью вздохнул: – Но что тут может поделать такой парень, как я?