Жажда (Потаенное пламя)
Шрифт:
Его смех показался ей оглушительным. Он притянул ее к себе и между взрывами хохота стал покрывать ее лицо быстрыми, легкими поцелуями. Наконец, отсмеявшись, Джеред нежно произнес:
– Лорен, ты всегда останешься леди. Ты просто не можешь быть другой. И не важно, как часто мы занимаемся любовью или каким образом это делаем. Все равно ты сохраняешь непостижимую ауру невинности, которая и привлекла меня к тебе. Ты совершенно особенная, не похожая ни на какую другую женщину.
Он осторожно провел пальцем по ее высоким скулам.
– Распутная? Распущенная? Я удивлен,
Он снова рассмеялся.
Их поцелуй был глубоким, долгим и говорил о многом.
– Однако… – Джеред опрокинул ее на спину и провел пальцем от шеи вниз – между роскошными грудями, по гладкой коже живота, пупку и кудрявому холмику. – Раз уж мы заговорили о распущенности…
Палец исчез между ее бедрами, и ее тело немедленно ответило на это прикосновение.
Лорен судорожно вздохнула:
– Я не лучше обычной проститутки…
– Да, так оно и есть, – улыбнулся Джеред, целуя ее, – только много лучше.
Ей хотелось как-то отреагировать на эти слова, но он быстро и уверенно овладел ею, и она уже ничего не могла сказать.
23
Из кабинета они вышли рука об руку и сразу же наткнулись на Оливию. Ей достаточно было одного взгляда на эту пару, чтобы правильно оценить ситуацию.
– Ты сегодня рано вернулся, Джеред.
– Да, мама. Можешь считать, что я взял выходной.
Оливия предпочла не заметить его ироничного тона, как и руки, обнимающей талию Лорен. Она чувствовала, что ее власти над сыном приходит конец, и это злило и пугало ее.
– Для вас есть почта, Лорен, – сказала она напряженным голосом.
Лорен вопросительно посмотрела на свекровь и взяла протянутый ей белый конверт. Посмотрев на обратный адрес, она вздохнула.
– Это от Пратеров, от моих опекунов, – объяснила она Джереду, с любопытством смотревшему на письмо через ее плечо. Лорен подняла глаза и выразительно взглянула на него. Он знал причину ее бегства из Северной Каролины и понял, почему она удивилась, получив это письмо.
– Распечатай его.
Лорен просунула палец под клапан конверта и извлекла два листка белой бумаги. Ей был хорошо знаком аккуратный, четкий почерк Абеля. Ее глаза быстро пробегали по строчкам.
– Они не знают о смерти Бена. Посылают ему привет.
– О! – Рука Лорен метнулась к горлу. – Уильям Келлер умер.
– Отлично. И что же с ним случилось? – резко спросил Джеред.
Продолжая читать, она пересказывала ему текст:
– Там произошел большой скандал. Его убили… муж одной женщины застрелил его. Она призналась мужу, что они были любовниками.
Лорен замолчала, не отрывая глаз от страницы.
– Он… они сожалеют, что тогда не поверили мне, – добавила она со слезами в голосе. Сложила письмо и посмотрела на Джереда. – Они просят их простить и пишут, что всегда рады принять меня в свой дом, если я когда-нибудь захочу вернуться.
Джеред смотрел на нее, но не слышал того, что она сказала. Он думал об Уильяме Келлере.
– Негодяй! Я бы сам убил его!
– Речь идет о ком-то из знакомых Лорен? – проворковала Оливия, наблюдавшая всю эту сцену со все возрастающим интересом. Ей не ответили.
Лорен
– Пожалуйста, не говори так.
Джеред очнулся и посмотрел на Лорен полным любви взглядом:
– В некотором роде мне следует быть благодарным этому мистеру Келлеру, верно?
Она смущенно улыбнулась, поняв намек, и проговорила:
– Возможно, и мне тоже.
Позднее Лорен часто вспоминала этот день и сменивший его вечер, дорожила каждым часом, проведенным вместе с Джередом, и берегла эти воспоминания как сокровище, потому что на следующий день все изменилось.
Джеред уехал рано утром и вернулся поздно. К этому времени Оливия и Лорен уже закончили свою полную напряженного молчания трапезу.
Взглянув на мужа, Лорен сразу поняла, что настроение у него скверное. Роза подала ему ужин, но он ел мало, зато пил не переставая. Приезд гостей был неожиданным для Лорен. Оливия намекнула, что ей было бы лучше уйти в свою комнату. Лорен посмотрела на Джереда, ожидая, что он вмешается, но она увидела только спину мужа, наливавшего себе очередную порцию виски у бара.
Из окна своей комнаты, выходившего в сад, она могла видеть прибывающих гостей, которых становилось все больше и больше. Они приезжали группами, по двое, по трое, но во всех них было нечто общее – с первого взгляда эти люди вызывали отвращение и неприязнь. Лорен догадалась, что это те самые наемники, которых наняли для воплощения в жизнь плана Оливии.
Снизу доносились громкие голоса, скабрезные шутки и смех. Лорен заметила Паркера и Курта Вандайверов, появление которых было встречено громкими приветственными криками.
Это был первый и единственный случай, когда наемники явились все разом. В течение следующих недель почти каждую ночь в дом приходили какие-то подозрительные личности и спрашивали Джереда. Обычно он уезжал с ними, возвращался только под утро и сразу шел в свою комнату. Иногда он уезжал один, и проходило много часов, прежде чем во дворе раздавался топот копыт Чарджера. Неужели Джеред встречается с этими людьми, планируя нападение на Пуэбло?
Чтобы заглушить все возрастающую тревогу и найти себе какое-нибудь занятие, Лорен стала принимать более активное участие в деятельности дамского благотворительного комитета. Она стала частой гостьей в Пуэбло, и вскоре жители поселка перестали удивляться, когда видели ее коляску, управляемую Пепе. Она даже стала получать в подарок кустарные поделки, которые всегда принимала с благодарностью. Если Оливия или Джеред и знали о ее посещениях мексиканского поселка, то ничего не говорили.
Однажды на рассвете ее разбудили тяжелые шаги Джереда в холле. Сердце Лорен радостно забилось, и она села в постели, замерев в ожидании. Шаги замерли у ее двери, ей даже показалось, что ручка начала поворачиваться, но, постояв немного, Джеред прошел в свою комнату.
Отбросив одеяло, Лорен выскочила из постели, накинула халат и открыла дверь.
– Джеред, – тихо позвала она. Высокая фигура замерла. Он медленно, устало повернулся в ее сторону.
– Прости, что разбудил тебя, Лорен. Иди спать.