Жажда странствий

Френч Китти

Руби повернулась в его объятиях, нащупывая пуговицы на рубашке.

– Боже, Рубин, – прошептал Форд, скинув рубашку с плеч и позволив ей упасть на пол.

Его тело было восхитительным. Подтянутым. Загорелым. Темные, выгоревшие на солнце волоски, сужались бороздкой и исчезали за поясом брюк. Взгляд Руби задержался на татуировке, одинокой звезде над сердцем.

– О боже, Форд, это действительно ты! – Руби не могла сдержать слов или удержать руки. Ей хотелось погладить его, ощутить гладкость горячей спины под

ладонями, поэтому она со стоном обняла его.

– Как это снять? – пробормотал Форд, целуя ее и одновременно выискивая молнию на платье.

– Оно стаскивается вниз.

Она с благодарностью услышала его полусмех-полустон. Его пальцы скользнули по плечам.

– Так?

Он поддел эластичную ткань большими пальцами и потянул вниз, на мгновение оставив ее как цыганку с оголенными плечами. Форд опустил голову и начал двигаться дорожкой из поцелуев от одного плеча к другому, лизнул впадинку на шее и перешел на второе плечо. Затем выпрямился, пальцы снова легли на материал.

Форд медленно потянул ткань вниз. Руби неустанно следила за его руками, грудь вздымалась и опускалась от прерывистых вдохов.

Руби прикрыла глаза. Платье не предусматривало лифчика.

Форд продолжал стаскивать платье, а она распахнула глаза, следя за выражением его лица, когда ткань скользнула по затвердевшим соскам.

– Так удивительно красива, – хрипло прошептал он и, наконец, стянув платье до талии, высвободил руки. Он обнял ее и прижал к себе. Когда их обнаженные тела соприкоснулись, у Руби вырвался стон. Соски коснулись его груди. Форд поцеловал ее медленно и опьяняюще.

– Я так часто воображал, как ты будешь выглядеть, – признался он, проведя языком по ее приоткрытым губам. – Знал, что ты будешь красива, но не мог представить насколько.

Форд слегка отстранился посмотреть на ее грудь, и снова заглянул в глаза. Руби видела, как много чувств отражается в этих ясных зеленых омутах, и это трогало ее до глубины души. Раскаленная похоть. Нервы. Потребность. Страх. Находиться с ним рядом оказалось безгранично эмоционально. Возможно, она разрыдается от такого водоворота чувств.

– Прикоснись ко мне.

Руби услышала надрыв в своем голосе, но Форд без промедления дотронулся до ее лица, а не тела. Поцеловал веки и большими пальцами смахнул побежавшие по щекам слезы.

– Понимаю, Руб, – глухо простонал он ей в волосы. – Я чувствую то же самое.

Она знала Форда во многих отношениях, но не так. Она никогда не ожидала, что он будет настолько чувственным и трепетным. Он был прекрасен душой и телом. В эту самую секунду ее тело изнывало от желания слиться с ним воедино.

– Руби... я могу спросить лишь один раз. Останови меня сейчас. Если не хочешь, останови меня немедленно.

Она не смогла бы, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

– Неси меня в кровать.

Ее

слов было достаточно. Даже более чем. Он должен был спросить, потому что это не просто какая-то девочка. Это Руби. Рубинчик. Самая желанная девушка, которую он заставил себя забыть. Форд прекрасно понимал, что второй раз забыть ее уже не сможет, не после этого вечера. Она была незабываема.

Форд почувствовал, как ускользает здравый смысл, а на его смену приходят плотские желания и неистовая потребность заполучить эту шикарную красавицу.

«Неси меня в кровать», – сказала она. Ему не надо было повторять дважды.

Форд подхватил Руби на руки и, пронеся пару метров до кровати, уложил на покрывало. Кремовая кожа, розовые соски и темные кудряшки. Соблазнительная, женственная и роскошная. Руби. Его Рубинчик. Этим вечером она будет принадлежать только ему.

Руби потянулась к нему, и Форд лег рядом.

«Красавица».

От ее поцелуев бурлила кровь, и Форд наконец впервые прикоснулся к ее груди.

«Черт подери!»

Нежная плоть полностью заполнила ладони, соски затвердели под пальцами, когда он стал вырисовывать круги на напряженных вершинках. Форд жаждал попробовать ее. Руби застонала, выгибаясь навстречу его рукам и рту, когда он лизнул один, а потом и второй сосок. Просто невероятная на вкус. От ощущения соска во рту член мучительно рванулся на свободу. Форд страстно ласкал ее, сжимал грудь в руках. Голова шла кругом от ощущения бархатной кожи.

Руби зарылась пальцами в его волосах, прижимая к себе. Он лизнул. Пососал. Прикусил, пока она не вскрикнула, а затем поцелуем успокоил боль.

«Мать честная!»

Руби расстегнула брюки, и Форд застонал от столь желанной свободы. Он жаждал ее прикосновений, но не доверял себе, боялся, что как только пальчики коснуться члена, он слетит с катушек.

«Твою мать!»

Он с неохотой убрал ее руки.

– Позже, – пробормотал Форд, скользя губами по ее телу. – Сначала ты.

Руби нахмурилась, и он едва сдержал смех.

«Кто мог предположить, что Руби окажется требовательной?»

В своих фантазиях именно он всегда соблазнял ее и не мог вообразить, что Рубинчик станет бороться за главенство. И ему это чертовски понравилось, но в данную секунду первостепенной задачей было избавиться от платья.

Она любезно приподняла бедра, когда Форд сжал ткань и потянул вниз. Он вдвойне порадовался, что член не до конца на свободе. Его тело вибрировало на грани боли от одного взгляда на нее. И тогда Форд осознал: чтобы насытиться ею и вечности будет мало. Прижавшись губами к изгибу ее бедер, он провел языком от пупка до ложбинки между идеальных грудей. С губ Руби сорвалось его имя, и, подняв взгляд, Форд увидел в этих удивительных глазах ничем не прикрытое желание. Он лег на нее и бережно прижал к себе.