Жажда
Шрифт:
— У тебя пмс? Или что?
Открыв дверь, молча выбралась из машины и ушла не оглядываясь. Я прекрасно понимала, что злюсь не на него, а на Майкла. И что накаляю обстановку только потому, что меня загнали в угол. Поэтому и кусаю его, так как больше некого. «Эх, Егор, нерадивый ты хозяин, попытавшийся приручить дикую кошку» — печально констатировала, заходя в лифт.
В дверях офиса столкнулась с Нестеровой, смерив ее оценивающим взглядом. Вчерашний наряд. Волосы растрепаны. Глаза блуждают. Из макияжа — только блеск на губах. Внутренний
Время до обеда провела, словно в бреду. Курила, пила кофе и гоняла подчиненных, требуя отчеты по продажам и планы командировок на будущий квартал. К тому же Екатерина с утра где-то задержалась, а потому входящие звонки автоматически переадресовывались на меня. Одним словом скучать не приходилось.
Львовна появилась после трех часов дня, и, заглянув ко мне, позвала:
— Заходи, когда освободишься. Покалякаем.
— Пять минут. Отвечу на письмо и примчусь.
Когда же я пришла к ней, пятая чашка кофе за день уже дымилась в ожидании меня на ее столе. Поговорив о делах насущных, Катерина, глядя на меня, спросила:
— Что можешь сказать по поводу вчерашнего?
— Не знаю. — Пожала плечами. — Обычный визит вежливости.
— Я тоже так думала. Ровно до тех пор, пока Кайл не сообщил мне, что по итогам года сотрудничества прайс на закупочные цены для нас будет пересмотрен.
После ее слов что-то неприятное царапнуло внутри.
— И в какую сторону?
— Не уточнил.
— Кать, пока переживать нечего. Мы укладываемся в рамки взятых обязательств перед ними.
— Хорошо. Держи меня в курсе. — Она задумчиво покачала головой. — Мутный этот Флюнг, ой мутный.
— Не поддался твоим чарам? — усмехнулась, отодвинув пустую чашку и подошла к окну.
— Отчего же, поддался. Попытка была, но вялая. Лучше бы вообще не намекал. — Екатерина набрала секретаря: — Еще кофе. Ты будешь? — спросила у меня.
Отрицательно покачав головой, проследила за такси, припарковавшимся у тротуара.
— Вообще троица занятная: Флюнг зачарованный; Войтович — женский холокост и Патерсен — смазка презервативная.
— Эк ты его! — вглядываясь сверху в маленькую фигуру брюнетки, подошедшей к машине и севшей на заднее сидение, вдруг промелькнуло предположение, что это Нестерова. Сердце почему-то сжалось.
— Этот Казанова умудрился меня за коленку потрогать. А у самого — трое детей и жена с четвертым на сносях.
— Фэ.
— И я о чем. Ладно. Поживем — увидим. — Катерина пристально посмотрела в мою сторону и спросила совершенно другим тоном: — Даш, может, поговорим?
— Львовна… погоди минуточку. Буквально вот одну. — Развернувшись, прямым шагом направилась к выходу. Неведомая сила подталкивала проверить догадку. Печатая шаг, устремилась вперед по коридору к отделу региональных менеджеров. Распахнула
— Где Нестерова? — остановив взгляд на Андрее, ее непосредственном начальнике, спросила, еще надеясь, что она просто вышла куда-нибудь.
— Ой, Дарья Сергеевна, а Мариночка отпросилась буквально десять минут назад. — Он просительно и немного виновато уставился на меня. — У вас к ней что-то срочное? Давайте, может, я помогу?
— Нет. Не надо. — Превозмогая себя, тихо прикрыла дверь и отправилась в свой кабинет. Там дрожащими пальцами набрала хорошо знакомый телефонный номер.
Три длинных гудка, после чего мой звонок был сброшен. Я даже чуть согнулась, потому, что в сердце словно кулаком ударили.
Открыла тумбочку и достала коньяк — презент от одного из клиентов. Вернувшись к директрисе, поставила бутылку на стол.
— А почему ты Михаила холокостом назвала?
— Ого. — Екатерина сняла очки и отложила в сторону, оценивая сорокаградусный праздник янтарного цвета. — Не холокостом, а женским холокостом. Да потому, что от таких как он надо подальше держаться. А ты не почувствовала? Если войдет в твою жизнь — дальше только выжженная земля.
— Кгхм… — прочистив горло, присела на стул.
— Слава богу, что это редкий вид. Считай, занесенный в красную книгу. — Она сняла телефонную трубку, и, набрав номер распорядилась: — Лиза, сыр, конфеты, пару лимонов и тару. На сегодня ни меня, ни Дарьи Сергеевны, ни для кого нет.
— Не такой уж и редкий, поверь. Мне тридцать, а в моей жизни уже трое шоа успело отметиться.
Львовна подняла брови в удивлении, потом встала, и, сняв туфли, босиком прошла ко мне, усаживаясь напротив.
— Так вот что с тобой… — протянула медленно. — М-да… дела…
После того, как секретарь принесла нам все необходимое и мы отпили по первому блаженному глотку, она не удержалась от вопроса:
— И кто он? Где ты нашла на свою голову такое счастье?
— Сам свалился. — Закусывая лимоном, чуть скривилась. — Располагайся удобнее. Сейчас будет бразильский сериал.
Знаете, иногда-таки это полезно. Выговориться. Поделиться. Снять тяжесть. Несмотря на то, что в жизни я довольно веселый и общительный человек, после Юли, настолько близких подруг у меня не было. Не знаю, как так получилось, но это факт.
Впервые за многие годы доверилась другому человеку. Нет, я вовсе не претендовала на ее дружбу, просто обстоятельства сошлись в одну точку именно с ней.
Выслушав меня практически без вопросов, Катерина в очередной раз подлила нам коньяк в бокалы.
— И что теперь думаешь делать?
— Не знаю. Завтра последний день, который он мне отмерял.
— Неси сигареты.
— Львовна, ты ж не куришь. Не пугай меня.
— Неси, говорю.
Когда я вернулась, она открыла окно, и мы молча закурили. В этот момент зазвонил мой мобильный, заставив дернуться всем телом. Подойдя к столу, хмыкнула.