Жажда
Шрифт:
Настоящее. Полноценное. Сильное.
Я до сих пор ощущала горячее прикосновение руки Данила к своим пальцам и в тоже время чувствовала его внутри себя. Точно он и был мной, а я — им.
Будто бы из двоих мы превратились в одно.
И от этого душа необычайно бурно ликовала.
Передо мной, махнув ярким хвостом, открылась вся Вселенная. Огни мерцали повсюду. Некогда далекие и холодные светила, стали доступными, только руку протяни. Я дышала и была ими. Казалось, сейчас мне подвластны все знания мира. Одновременно я была всем и… ничем.
Все
Хотя на самом деле точно я не смогла бы сказать, сколько именно это длилось: минуту или несколько часов.
Вселенная закрылась, звезды исчезли, огонь вновь превратился в простую кровь, что мирно текла в жилах.
Данил тяжело и шумно выталкивал воздух, вторя моему сбившемуся дыханию. Его лицо светилось ликованием.
Краски поблекли. Светлячки вновь рассоединились и зависли по периметру пещеры живыми огоньками. Я пошевелила пальцами, с удивлением обнаружив, что рана на предплечье полностью затянулась, а наши с Данилом запястья больше не связаны. Красная нить исчезла, превратившись в красновато-фиолетовый узел на наших руках, что выглядел, как диковинная татуировка.
Потрошитель одарил меня улыбкой победителя, приложил одну руку к моей груди, над сердцем, и проникновенно зашептал:
— Отныне и навеки я связываю свою жизнь с тобой, Марта. Ты — мое продолжение, мой свет и тьма. Моя душа дарована тебе.
Его слова рождали внутри меня благословенное тепло.
— Повтори клятву за мной, жена моя.
— Не стоит спешить, Марта, — возразила Майатма. — Обряд завершен. А клятва может обождать, пока ты не решишь, что Данил именно тот мужчина, с которым ты хочешь прожить всю жизнь.
— Что ты такое несешь? Мы связаны! — взревел Потрошитель.
— Связаны. Но никто не сказал, что надолго и, тем более что Марта обязана беспрекословно соглашаться с твоим выбором. Если ты не достоин такого дара, как она, ты будешь ее лишен.
— О чем ты вообще? Я Туан-Риппа, мы истинная пара! Марта стала Туан-де и у нее нет выбора, кроме, как принять меня!
— Ошибаешься, мой мальчик. Марта может выбирать.
— Это не тебе решать, — огрызнулся Данил. — Никто из самок не выбирает. Мы должны быть вместе. По воле великих Туанов.
— Ты прав, — охотно согласилась она. — Но кто сказал, что Туаны не могут ошибаться?
Потрошитель глухо заворчал:
— Такого никогда не случалось!
— Откуда тебе знать?
— Не пытайся меня запутать, женщина!
— Я и не пытаюсь. Всего лишь говорю о том, что Марта, как «знающая» сможет сама решить, хочет она видеть тебя в роли своего супруга или нет. Обряд я провела, чтобы избавить девочку от чужих посягательств. Но клятву она принесет только по доброй воле и только тогда, когда примет самостоятельное и окончательное решение, — припечатала строгим ответом Майатма. — Срок тебе — три полнолуния. Если по прошествии третьей луны вечного цикла, твоя пара не примет тебя, она может быть свободной от любых
— Что? — ошалело переспросил Потрошитель. — Ты не шутишь?
— Я похожа на клоуна? — нахмурилась жрица. — Марта — одна из знающих, а на них правило беспрекословного подчинения, не действует.
Молчавший до этого момента Макс, громко расхохотался.
— Не может такого быть! — вскричал Данил и решительно шагнул к жрице, сжимая кулаки.
— Не только для тебя это в новинку, — проронила она. — Так что тебе придется научиться считаться не только со своими желаниями. И смотри, не проворонь свое счастье. Второй попытки не будет.
Пещеру залило ярким светом.
— Майатма!
Рычание ударилось о камни, пронеслось вокруг и растворилось странной вибрацией под ногами.
— Как ты?
Первое, что увидела после этого безумного калейдоскопа цветов — обеспокоенное лицо Данила. Мы провели с ним наедине меньше суток после моего пробуждения, а ощущение было такое, точно вечность вместе.
Хотелось быть как можно ближе к его телу, впитывать запах, касаться, наслаждаться его голосом. Если ранее меня просто необъяснимо тянуло к нему, но я могла вполне нормально сопротивляться этому чувству, при желании, то сейчас с каждой минутой упрямо держать дистанцию, что эмоциональную, что физическую, становилось все труднее и труднее…
Может, именно так действовал ритуал Пробуждения? Пробуждения чего? Чувств к Потрошителю? Привязанности? Любви? Со страстью ведь у меня и до обряда было все в порядке…
А еще слова Майатмы внесли сумятицу… Знающая? О чем они вообще спорили?
— На удивление хорошо, — поделилась я, прокашлявшись.
— Тогда давай выбираться отсюда.
Майатма исчезла. Точно и не стояла несколько десятков секунд назад в двух метрах от меня.
Данил шагнул в мою сторону, потянулся к руке и неожиданно пошатнулся, словно на миг потерял равновесие.
Я кинулась было его поддержать, но Макс оказался проворнее. Он стал опорой брату со спины, одарив меня кривой улыбкой больше похожей на оскал.
— Нормально, нормально, — встрепенулся Данил. — Отпускай.
Макс скептически хмыкнул:
— Точно?
Из-за огоньков в воздухе, пещера хорошо освещалась, мне отлично удавалось все рассмотреть, вплоть до мимики одногруппников. То, что они испытывали взаимную неприязнь, пытаясь скрыть этот факт друг от друга, теперь было заметно невооруженным взглядом. Как только я раньше этого не видела?
— Точнее не бывает.
— Ну, как знаешь, братец, — Макс отступил в сторону.
Данил мотнул головой, будто бы пытался встряхнуться и избавиться от усталости, и взял меня за руку. Его прикосновение, как и прежде, отозвалось во мне опаляющим жаром, но ладонь, к удивлению, была холодной.
— Что это было?
Мой, теперь уже законный (если законы Потрошителей можно было считать действенными) муж не решился на что-то более умное, чем просто проигнорировать вопрос. Эта его привычка стала уже откровенно бесить.