Жажда
Шрифт:
Я резво вскочила на ноги. Лодка покачнулась.
— Не смей! — зарычал Макс, внимательно следя за каждым моим движением. — Только попробуй вернуться и помешать мне, я вырву твою глотку. Сначала поимею, а потом раздеру на куски!
Я потеряла дар речи. Действительно, ну что смогу сделать против Макса?
Пока мешкала, лодка все дальше уносилась прочь.
Мельком кинула взгляд на пласт воды, что даже в отсвете луны казался полностью черным и вздрогнула. Прыгать?
Да?
Нет?
Решительность покинула меня вместе с воздухом, который вдруг превратился в колючки и саднил горло. Словно заиндевевшая, единственное, на что была сейчас способна — широко распахнутыми
— До скорой встречи, Мартусик! — крикнул вдогонку он. — Я за тобой приду. Туана лишней не будет! Надейся и жди, солнышко. Тогда и о талантах поговорим и упущенное наверстаем!
Меня передернуло. Гул мотора старался заглушить мысли, но получалось плохо. Чем быстрее береговая линия отдалялась, тем сильнее в груди теснилась боль, точно невидимая нить натягивалась, дребезжала, грозя порваться, и отчаянно предупреждала остановиться! Кусая губы в кровь, я вступила в поединок с собой. Одна часть настоятельно твердила убегать и даже не оборачиваться. Если уж сжигать мосты за собой, то быстро, не жалея, и не любуясь пепелищем. Другая же, выла белугой, заклиная вернуться в хижину. К Потрошителю. Туда, где осталось что-то неимоверно важное для меня, пусть сейчас я толком и не могла сказать, что именно…
Противоречия нарастали. От внутреннего напряжения меня так трясло, что мир перед глазами, казалось, прыгал попрыгунчиком!
Ранее молчавшая совесть проснулась и с неистовством дикого зверя вопила наперебой разными голосами о неверности поступка. В лодку я села, подгоняемая нелепым страхом, а ведь можно было развернуться и убежать обратно в лес. Может, удалось бы вернуться к хижине, разбудив Данила? А если бы не удалось, то хотя бы на душе не было бы так гадко от того, что даже попытки не предприняла. Вместо этого я развесила уши, поглощая злобные речи Макса, как идиотка. Почему в самые необходимые моменты острота реакции исчезает, а мозг начинает тупить?
— Неправильно. Неправильно! Н-е-п-р-а-в-и-л-ь-н-о! — надрывалась совесть.
Кляня миг, когда глупо согласилась на предложение Ольги, я, в конце концов, приняла решение. Возможно, глупое и поспешное, что чуть позже заставит меня пожалеть о содеянном, но… если же поступлю по-другому, то просто-напросто перестану себя уважать.
Кинувшись вперед, я нагнулась над мотором и стала дергать веревочку, с помощью которой Макс завел сей агрегат. Нитка больно впивалась в руки, оставляя красные следы, точно мелкие порезы. Не обращая больше ни на что внимания, я полностью сосредоточилась на том, чтобы поскорее заглушить мотор, даже не догадавшись, что можно просто вывернуть руль и направить лодку обратно к берегу.
Ничего сложного в том, чтобы остановить лодку, развернуть ее обратно, подплыть и причалить к острову, в принципе, не было. Даже для того, кто сидел-то в лодке второй раз за жизнь, не то, чтобы управлять посудиной.
Да, определенно сложностей не должно было быть. Если бы удача оказалась на моей стороне. Но, либо по странному стечению обстоятельств, либо по великой и неизведанной воле кого-то свыше, персональная удача отсутствовала. А может, злобно хихикала, наблюдая за моими глупыми попытками покорить технику управления лодкой.
Стремление поскорее привести решение в действие стало сущим провалом. Я продолжала неистово дергать шнур, пока вдруг мотор не пыхнул в воздух мелкими искрами и темным клубом дыма.
Остальное свершилось настолько быстро, что я до конца и не успела понять, что именно произошло! Ремешки, на которые ранее совсем не обратила внимания, лопнули, и мотор, громко кашляя, шлепнулся в озеро, мгновенно скрывшись под толщей воды.
У
Лодка замедлила ход и вскоре просто покачивалась на легких волнах.
Остров почти скрылся из виду. Только верхушки деревьев еще выглядывали над плотным туманом, что словно кокон окутал кусок суши, превратившийся для меня в персональное Чистилище за все дни пребывания там.
Лишь сейчас глаза стали подводить. Внешний мир расплывался, а ночь заявляла о своих истинных правах, лишая меня прежних, странных привилегий улучшенного зрения.
От глупой и ослепляющей обиды из горла вырвался надрывный крик, больше похожий на отчаянный вой.
Теперь я была слишком далеко от берега, чтобы, даже имея отличный навык в плаванье, чем ранее не отличалась, доплыть до острова самостоятельно.
Чертыхаясь, опустилась на дно лодки. Возможность упущена!
Нерешительность и путаница в желаниях сыграли слишком скверную шутку!
Пока я мысленно ковыряла собственный мозг чайной ложкой, не в силах решительно и быстро определиться, как поступить, время для маневра истекло. А Макс — паршивая морда, все предусмотрел! Вероятность того, что ремешки, удерживающие мотор, лопнули сами по себе от моих чрезмерных усилий, почти нулевая. Значит, этот гад их заранее подрезал, обезопасив себя таким образом! И сейчас вполне легко мог приводить лелеемый годами план мести в действие!
Чем больше я думала о том, что могло или уже случилось с Данилом, тем паршивее становилось. В груди бушевал настоящий ледяной смерч, обдавая сердце морозным дыханием. Татуировка на запястье, что появилась после ритуала, поблекла и жглась, точно я изрядно сыпанула пригоршню соли на открытую рану. А медальон, подарок Потрошителя, и вовсе стал мерцать приглушенным светом, будто бушевавшая в нем до этого жизнь, медленно, но верно утекала в пустоту.
Устроившись на дне лодки в позе эмбриона, я бездумно утирала мокрые щеки. Собственная глупость и ненужная сейчас эмоциональность только раздражали, но справиться с этим никак не получалось. Из меня будто в один миг всю силу выкачали, не осталось даже запала на то, чтобы продолжить костерить себя, на чем свет стоит. Чувство вины, тоски и горькой потери чего-то важного были мучительны. Даже прежние уговоры о том, что Данил — враг, монстр, эгоистичный ублюдок, не помогали заглушить болезненные укоры совести. То, что блюстительница морали оставалась нема при соучастии в убийствах одногруппников с последующим пиршеством их телами, а сейчас била наотмашь после побега с острова, не просто сбивало с толку, вводило в некую форму ступора!
Закрыв глаза, мне осталось только надеяться на чудо, что дрейфующая на волнах лодка причалит обратно к берегу острова Потрошителей. Пока же единственной доступной возможностью стало полное бездействие.
В попытках навести порядок в сущей неразберихе мыслей, эмоций, желаний, прошлого и настоящего, я и сама не заметила, как провалилась в царство снов и… оказалась на уже знакомой полянке перед хижиной бабы Стаси.
Ничего здесь, казалось, не изменилось после последнего моего визита, еще тогда в далеком детстве. Как бабулечка умерла, так точно и дорогу мне сюда заказала. Вначале я просто боялась возвращаться в хижину, было слишком непривычно больно и пусто внутри от мысли, что на скрипучем пороге меня никто больше не встретит. Потом же, когда тоска притупилась и желание посетить дом бабы Стаси вновь проснулось, захотелось обновить воспоминания, забрать на память несколько безделушек, я просто-напросто не нашла дорогу. Часами бродила по лесу, пытаясь отыскать знакомую тропинку, что вела к хижине, а все впустую.