Жажда
Шрифт:
— Марта? Посмотри на меня.
Не отзываясь и не подчиняясь приказу, я упрямо изо всех сил сконцентрировалась на одном — забыть о боли, не расплакавшись.
— Марта? — обеспокоенно повторил он, приседая рядом. — Посмотри меня.
Если очень-очень захотеть, то можно перестать слышать голос Данила, придумав себе новую реальность, где нет боли, обиды, яда от любви. Если раньше двери в вымышленный мир всегда отворялись передо мной при малейшей нужде, и я трусливо сбегала от проблем прямиком туда, то теперь дверь была заперта, как я ни пыталась пробиться.
— Посмотри
Данил схватил меня за руки, попытавшись притянуть к себе и встряхнуть. Мир взорвался фейерверком агонии. Я заверещала. Потрошитель стремительно отскочил, не удержал равновесие и завалился на задницу.
Позорно поскуливая, как измордованная дворняжка, стала укачивать руку в неторопливых движениях, словно капризного младенца.
— Тебе… больно? — прохрипел он.
Видя деформированное запястье, я уверено могла заявить, что кость сломана. От боли уже разноцветные мушки маячили перед глазами.
— Это я сделал? Марта…
Данил потянул за край футболки, оторвав две тонкие полоски. Каким-то образом быстро отыскав две палочки неподалеку, он аккуратно примотал их, зафиксировав мое запястье, наложив импровизированную шину. Я по праву могла гордиться собственной выдержкой — не заплакала. А вот у Потрошителя руки, на удивление, подрагивали.
— Марта, мне так жаль, — постоянно бормотал он, точно ждал, что большее гбгийж количество повторов этой пустой фразы способно подействовать, как анальгетик. — Я… прости. Не знал. Марта…
— Не стоит, — хоть голос и дребезжал, но слова дались с первого раза.
— Мне так жаль…
— Ты убил его?
— Кого?! — растерялся Данил, когда же понимание преобразило его лицо в дикую гримасу, он выдавил. — Много чести.
Я кивнула, решив не задавать лишних вопросов. То, что узнала было достаточно, чтобы успокоиться, забыв о Сергее. Не убил и хорошо. Дальше пусть сами с Машкой разбираются. Сейчас мне, наконец, стало откровенно безразлично, что и как там в будущем пойдет в их жизнях.
— Беспокоишься о нем? — едко добавил Потрошитель, вновь сжимая кулаки, только теперь он держал руки подальше от меня, заведя для пущей уверенности их за спину. — Что в нем есть такого, чего нет во мне, Марта?! Ты любишь грубость?
— Все просто, — попыталась побольнее уколоть я в ответ, чтобы не остаться в долгу. — Сергей — человек.
— Он — падаль! — рявкнул Данил. — И теперь получит по заслугам, чтобы не повадно было издеваться над слабыми! Я преподал хороший урок, который ему еще придется выучить. Как только вернусь в поселение, приставлю к нему надзирателя! Пусть обласкает садиста его же любимыми методами! А если твой любовничек не исправится, то в следующую жажду я буду последним, кого он увидит перед смертью!
В голове смешались мысли. Долгожданная встреча с Потрошителем прошла совсем не так, как я представляла. Я чувствовала себя разбитой, истощенной до последней капли. Не осталось сил, ни ждать, ни объяснять, ни бороться. Еще вдох и казалось, сгорю дотла. Звезды падали за ворот, как раскаленные искры.
Мы
Головокружение усилилось.
— Тебе плохо? — всполошился Данил. — Марта… я. Черт! Держись!
Потрошитель взял меня на руки, стараясь не потревожить запястье, а так же свести касание наших тел к минимуму. Заглянув ему в лицо, я заметила все тоже отвращение, что ударило в душу несколько ранее, хорошенько приправленное злостью и растерянностью.
— Я могу идти сама, если тебе так противно до меня дотрагиваться!
— Не можешь. — Угрюмо покачал головой он.
Напружинившись в ожидании следующего оскорбления, я готовилась отразить атаку, но ее не последовало. Данил шел быстро и старался минимизировать тряску при каждом движении. Любое содрогание отзывалось в руке новым приступом боли.
Поначалу я дала себе зарок не расслабляться, но уже через несколько минут потерпела поражение. От теплоты рук Потрошителя, его тихого дыхания и противоестественного чувства безопасности, несмотря на случившееся, я задремала, пристроив голову на груди, как горячо любимого, так же и столь ненавистного мужа.
— Ты клялся, что избавиться от него будет проще простого! — сказал мужчина довольно строго и с изрядной долей обвинений в голосе.
На нем был длинный темный плащ, который полностью скрывал не только тело, но и благодаря капюшону — лицо. И если на первый взгляд можно было усомниться в его высоком происхождении, то взглянув внимательнее — никаких сомнений не оставалось. Мужчина мог вполне сойти за безродного, если бы не изящная ткань плаща, на драгоценность которого указывала не только золотая нить, вплетенная в выбитый рисунок, но и россыпь алмазной крошки по кромке одеяния.
— Так и должно было быть! — процедил сквозь зубы Макс.
Все его тело ныло от множественных ранений, да еще и регенерация шла не так быстро, как ему хотелось. Потрошитель был в бешенстве! Он еле сдерживался, чтобы не завопить в голос, как простая, мягкотелая баба, стоило только неумелому слуге вновь вернуться к извлечению щепок из его спины. Единственное, что Макса сдерживало — нежелание получить еще один существенный удар по эго.
— Что же пошло не так? Просвети меня, пустой мальчик.
Макс бессильно сжал кулаки в немом приступе ярости. Неуместный разговор с главой совета существ выматывал, заставляя тратить крохи накопленных сил совсем в неподходящее русло.
Силой воли Потрошитель приказал себе разжать побелевшие от напряжения пальцы, выпустить льняную простынь, что уже успела пропитаться вытекшей из ран кровью и нацепить маску радушия:
— Все шло по плану. Я почти прикончил его, — хмыкнул он, прикрывая глаза от нахлынувшего удовольствия при одном воспоминании о случившемся.