Жажду утоли огнем
Шрифт:
– Зачем им это?
– Выслужиться хотят, – пояснила я. – Вас перестреляют, а в рапорте напишут, что вы массовый побег организовали… А они всех вас при задержании постреляют… Потому, что вы оказали сопротивление… Кузин с пулеметами за воротами вас ждет.
– Вот сука, Жирный! – выругался Гиря. – Ему два раза уже напильник в брюхо втыкали – живучий, падла! По лагерю последнее время только с двумя автоматчиками ходил, берегся, сука!..
Он сплюнул.
– Всех, значит, положить хочет… – не то спросил, не то подтвердил Гиря.
– А
– Туда им и дорога! – буркнул Гиря. – Суки – еще те! Им зэка шлепнуть – что комара…
Он, видно, на что-то решился. Встал с подоконника, и оказалось, что я ему где-то по плечо, не выше… Гиря рывком выдернул автомат из рук Дохляка и неожиданно сунул мне в руки.
– Держи! – сказал он. – Обращаться с этим, надеюсь, умеешь?
Я даже оторопела слегка от такой наглости. Это он меня спрашивает, офицера МЧС, которая раз в неделю полдня проводит в тире, совершенствуясь в стрельбе из самых различных видов оружия, включая огнемет… Впрочем, откуда же ему это знать? На лбу у меня не написано – хорошо ли я умею стрелять.
Но спросила я его совершенно о другом:
– А почему ты не хочешь оставить его себе?
Гиря усмехнулся.
– Если на тебя пятнадцать человек нападут, ты языком от них отбиваться будешь?
– Хорошо, – согласилась я. – Возьму автомат – уговорил.
– А мне одолжи вот это, – сказал гиря и ткнул пальцем в наручники, болтающиеся у меня на поясе. – У Дохляка, что ли, отобрала…
Я машинально кивнула и сунула ему браслеты, которые он тут же спрятал в карман и при этом мрачно усмехнулся.
Гиря еще раз выглянул в окно, посмотрел – далеко ли еще пламя… И понял, что медлить нельзя… Снопы искр летели по ветру от соседнего, горящего уже здания в нашу сторону.
– Ладно, Ольга, объясняй, что ты придумала.
Я вздохнула и подумала:
«Ну, наконец-то, – теперь быстро, очень быстро… Если всех собрать быстро – мы сумеем прорваться в лес…»
– Уходить нужно через огонь! – сказала я. – Это единственный путь, где стрелять не будут – некому! Туда и пойдем… Я не знаю – что там, дальше… Но главное – там можно пройти живыми. Больше – нигде нельзя… И еще – Кузина там нет.
– Сгорим! – засомневался Гиря. – Не пройдем!
– Надевайте телогрейки, берите в руки что-нибудь вроде щитов – закрываться от искр и горящих веток… Под этим прикрытием мы растаскиваем колючую проволоку со стороны леса.
– Там нет уже колючки, – перебил меня Гиря. – Сам Кузин приказал забор убрать – нас на работу гонял, – траншею в лесу заставлял копать… Пожар хотел остановить. Не вышло…
– У него не вышло, а у нас выйдет, – заявила я уверенно.
– Дай бог, – отозвался Гиря…
С этими словами он пошел к выходу, легко раздвигая людей своей фигурой. Я поспешила за ним, держа автомат таким образом, чтобы он сразу бросался в глаза всем, кто попытается на меня
Мы выбрались на улицу.
– Передай там, – сказал Гиря пожилому заключенному, что стоял рядом с ним, – всем на прогулку… Да побыстрее, мать вашу!
Тот исчез за спинами остальных. Я только теперь обратила внимание, что почти все заключенные были пожилого возраста, молодых не было вообще. Лет сорока – тридцати пяти я увидела всего нескольких человек… Остальным – явно за пятьдесят.
«Странно, – подумала я. – Вот уж не предполагала, что лагеря у нас теперь специализируются по возрастам… А где же, кстати, обитатели остальных бараков? Заключенных здесь должно быть гораздо больше…»
Жаркая мгновенная мысль пронеслась у меня в голове и обожгла сознание:
«Неужели – сгорели? Не может быть!..»
– Гиря, – спросила я, – почему народу так мало? Где остальные?
– Все здесь, – ответил он. – Этот лагерь закрывать должны были, нас переводить по другим зонам. Они уже два года к консервации готовятся.
– Сколько же вас? – спросила я.
– Пятьдесят четыре человека, – ответил Гиря. – Все на месте…
Между тем на улице образовалась небольшая толпа в телогрейках и шапках-ушанках. Гирю все слушались беспрекословно.
Я поняла, что совершенно точно выделила из множества этих людей неформального лидера. И сумела с ним договориться. Впрочем, сама ситуация мне помогала. Лидер – всегда человек умный. И Гиря, как умный человек, и без меня прекрасно понял, что выхода у них нет. А тут я – невесть откуда свалившийся на него союзник… Стоит ли разбираться – откуда и зачем свалившийся? Будет время – разберемся! Если живы останемся… Люди, попавшие в критическую ситуацию, любому союзнику рады…
Мы стояли в небольшом дворике, укрываясь от огня и от наблюдателей-охранников, расположившихся вдоль колючей проволоки… Гиря влез на кучу ржавых радиаторов парового отопления и стал очень высоким. Он возвышался над толпой заключенных, словно памятник Маяковскому на площади перед концертным залом имени Чайковского…
– Мужики! – крикнул Гиря, перекрывая говор толпы. – Жить хотите?
– Нет, умник! – крикнул в ответ пожилой зэк с густой бородой и в толстых роговых очках. – Мы сгореть хотим заживо, как Жанна д’Арк!
Я удивилась. Тот, кто кричал, производил впечатление интеллигентного человека. Внешне, по крайней мере, он вовсе не был похож на преступника…
– Вот! – Гиря ткнул пальцем в меня, не обращая внимания на выкрик человека с бородой, которого я сразу же окрестила Профессором, до того он был похож на одного из моих преподавателей. – Вот девчонка! Она моложе многих из вас раза в два, однако панике не поддалась. Наверное, она смотрит на вас, как на сброд всякий… Да вы сброд и есть… Тьфу! Смотреть на вас противно… Так вот она, в отличие от всех вас, не только хочет отсюда ноги сделать, она еще и думает!