Ждать у моря погоды
Шрифт:
– Блин, поди-разбери, кто это, - досадовал Ефим, - в Джамете пансионаты до октября не пустеют. Надо, конечно, проверить информацию. Но мы стеснены во времени - пока не стихнет ветер.
– А у переправы надо проверить все автобусы, идущие в Джамете, - в курилке Наташа щелкнула зажигалкой.
– Очень может быть, что перевозчик - водитель автобуса. Он лучше всех знает свою машину и сумеет надежно спрятать груз, который не хочется засвечивать - так, что человек со стороны не найдет.
– Логично, - Коган тоже достал сигареты.
– Надо позвонить Белке, пусть они с Витькой следаку подср...
– Вовсе Аверин на Анискина не похож, - улыбнулась Наташа.
– Это не насмешка, мне фильмы про Анискина нравятся.
Немного помолчали. По пляжу вовсю разгуливал свирепый ветер, который после обеда усилился. Небо по-прежнему было безупречно чистым, все облака давно разметало. Море бугрилось белыми гребнями, забрасывая берег водорослями и медузами. И тем не менее, на берегу было многолюдно. Как только оперативники закончили работу и увезли тело Куропаткина, постояльцы тут же высыпали на пляж. Сегодня загорающих почти не было, наоборот, многие уже набросили ветровки, а кто-то сменил футболку на водолазку или даже свитер.
– Ай-яй-яй, такая красавица - и курите!
– громко и весело сказал, проходя мимо, румяный весельчак с седой гривой и внушительным животом под серой толстовкой, а его товарищ с пышными, но белоснежными усами и обширной загорелой лысиной с интересом взглянул на Наташину пышную грудь, обтянутую футболкой.
Коган ответил ему сумрачным взглядом, одновременно смахнув одному ему видимые песчинки с плеча Навицкой: "И на что ты уставился?". Усач тут же перевел взгляд на крепкие круглые коленки двух сдобных красавиц бальзаковского возраста, пронзительно хохочущих на скамейке у питьевого фонтанчика: "Просто взглянул, а что?".
– Ох уж эти молодящиеся ловеласы, - пробурчал Коган, - у самого, небось, внуки скоро женятся, а он все зырит на тридцатилетних женщин! И как же тут много этих Ланселотов в отставке!
– Можно подумать, Фима, - поддела его Наташа, - ты никогда не распускаешь перья перед стажерками или стенографистками. Или Белле это только кажется?
– Это что, тоже нужно для поднятия самооценки?
– спросил Коган.
– Я понимаю еще, когда на тебя засмотрелся этот франт из Воронежа, это, конечно, лестно, но эти два сатира! А ведь нам их всех придется проверять: когд из них подселили на время ЧС к туристу с путевкой, по описанию похожего на "человека в сером"!
С пляжа они поспешили к воротам, желая немедленно позвонить Белле в Севастополь. И им нужен безупречный сигнал, чтобы передать добытую информацию.
Навстречу попался еще один из "паромщиков" - парень лет тридцати с небольшим из первого подъезда. Он что-то на ходу бубнил в телефон, без конца повторяя сказанное, все повышая голос; сам без конца переспрашивал: "А? Что? Еще раз?", а под конец ругнулся:
– ..., что тут за связь! Вот, ..., обслуживание! Да и еще в прогнозах - усиление ветра на...! Зая, а что, ..., я могу сделать? Колдовать я, ..., не умею!
– Я не волшебник, я только учусь, - вполголоса произнесла Наташа, как бы самой себе, но ветер донес до парня ее слова.
– Зай, я тебе потом позвоню, общнемся, а то тут люди, - скороговоркой выпалил он.
– Все, люблю-целую!
– Для такого лучше быть посторонней
– Может, они с девушкой - рэпперы, - предположил Коган, - эти ребята даже забаву такую придумали - конкурс, кто больше наговорит о присутствующих, приз - то ли 30, то ли 50 тысяч, и они за приз ТАК друг друга обкладывают, и ничего - смеются. Серьезно, не во всякой зоне такое услышишь. Ты меня знаешь, Наташ, я тоже не всегда изъясняюсь, как семинарист, но послушал у сына в подписках на Ютубе парочку рэпперских конкурсов "кто лучше всех обматерит"...
– адвокат выразительно округлил глаза и покачал головой.
Сын Ефима от первого брака, Давид, студент МГИМО, жил в Москве с матерью и отчимом, а к отцу приезжал на каникулы.
– Будешь ли особо стесняться в разговоре с барышней, которая сама дюжину уголовников со строгого режима переругать может?
– заключил Ефим.
– Кстати, этот краснобай тоже высокий, плечистый и в серой тишотке. И живет в нашем корпусе.
– И по возрасту подходит, - добавила Наташа, оглянувшись вслед "не-волшебнику", - по голосу я определила, что "человеку в сером" от 30 до 45 лет. Не юноша, но и не в годах. Так, и сколько таких мы насчитаем?
– Не подходит, - покачал головой Ефим, - он тоже из "единых", а человек, который нас интересует, живет здесь по путевке.
*
В опустевшей фруктовой палатке они укрылись от ветра и даже согрелись: солнце нагрело стены и козырек.
– Бр-р!
– Ефим потер руки.
– На улице я чуть в эскимо не превратился, а тут настоящий бархатный сезон!
– "Ни фига себе пельмешек", - вспомнила детский анекдот Наташа и достала смартфон.
– Сначала позвоню маме, потом свяжемся с Беллой.
– Еще и усиление ветра обещают, - тоскливо сказал Коган, просматривая новости на своем телефоне, - куда еще сильнее-то?
Словно в подтверждение его слов по улице с грохотом закувыркались два пустых противня из хлебного фургона "Пекарни Джамете", а за ними вдогонку побежал, чертыхаясь, парень в форменной рубашке "Пекарни" - видимо, шофер или грузчик.
– Ууупс!
– Ефим выскочил наперерез, один противень поймал в кувырке, второй прихлопнул ногой.
– Кийяяя!
– Спасибо!
– подоспел парень в форме.
– Представляете, мы привезли хлеб в магазин, выносим пустую тару, а тут ветер как рванет! Ловко вы их поймали!
– Профессиональная привычка, - усмехнулся Коган, - я хороший адвокат: от меня еще ни один свидетель не улизнул! А уж противни - это вообще пара пустяков!
Наташа улыбнулась, глядя на эту сцену, но улыбка тут же погасла, когда в трубке раздался грустный мамин голос. Дядя Витольд... Трудно поверить. Ведь у нее в чемодане лежат книги и сувениры для него, а Алиса еще сегодня утром ждала его на открытии своего салона красоты...
– Прощание состоится послезавтра, - говорила мама, - в 10 утра на Большой Морской. Вы, наверное, к тому времени еще не доберетесь. По радио передали, что ожидается усиление ветра, особенно - на востоке Крыма, а в проливе - шторм девять баллов и режим чрезвычайной ситуации продлен.