Жду тебя
Шрифт:
Выйдя в коридор, я прижалась к стене, крепко зажмурилась. Тяжело дыша, я с силой ударилась головой об стену, и крик замер в горле.
Молчание убивало меня.
Но больше-то у меня ничего и не было. Меня всегда окружало молчание. И тишина. Молчи. Делай вид, что ничего не случилось, все хорошо. И чем же обернулось для меня это молчание?
Я сползла по стене на пол и открыла глаза. Они были сухими и колючими, как и моя душа.
Кого я должна была винить за это? Блейна? Его родителей? Своих родителей? Впрочем, какое
Только вот бегство, похоже, уже не спасало. Собственно, оно никогда не спасало, и сколько же времени мне потребовалось, чтобы это понять? Пять лет, почти шесть уже? И сколько миль? Тысячи?
Поток моих мыслей прервал телефонный звонок, донесшийся из гостиной.
Поднявшись, я поплелась за мобильником, и знакомое покалывание в затылке подсказало мне, что звонит НЕИЗВЕСТНЫЙ. Я схватила трубку и нажала прием вызова.
– Что? – произнесла я дрожащим голосом.
Ничего. Опять это молчание, будь оно проклято.
– Какого черта тебе от меня нужно?! – рявкнула я. – Что? Нечего сказать? Тебе доставляет удовольствие вот уже девять месяцев донимать меня своими звонками и сообщениями? Думаю, тебе все-таки есть что сказать.
Еще одна долгая, мучительная пауза, а потом:
– Не могу поверить, что ты взяла трубку.
Мои глаза расширились. Боже правый, голос принадлежал девушке. Выходит, все это время мне звонила и присылала письма девушка?
Девушка.
Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не этого.
Я смогла произнести всего лишь слово.
– Зачем?
– Зачем? – Девушка закашлялась сухим смехом. – Ты даже не догадываешься, с кем говоришь? Ты что же, не прочитала ни одного моего письма? Ни одного?
Что такое? Она задает мне вопросы?
– Когда я увидела тему в паре писем, решила не мучить себя.
– Я отправляла тебе письма с самого июня, пытаясь поговорить с тобой. В моих первых двух сообщениях не было ничего плохого. Если бы ты прочитала хоть одно из них, ты бы сама увидела. Да и потом, с чего вдруг я поверю, что ты не читала моих писем, зная о том, как ты любишь говорить правду?
Плюхнувшись на диван, я нахмурилась.
– Кто ты?
– Господи, это просто невероятно. Меня зовут Молли Симмонс.
Мои глаза чуть не выкатились из орбит.
– Молли?
– Судя по голосу, тебе знакомо мое имя. Значит, ты все-таки читала письма.
– Нет, мой кузен рассказал мне о тебе. – Я снова была на ногах и ходила по комнате из угла в угол. – Я не читала твои письма. Поверь, я не лгу.
– Что ж, если так, тогда это первый случай, когда ты говоришь правду, – сказала она, и я расслышала, как хлопнула дверь.
Я не знала, что еще говорить. Потрясение будто лишило меня дара речи.
– Я не знаю… Господи, мне так жаль, что ты…
– Даже не смей извиняться передо мной, – перебила
Жадно глотая воздух, я покачала головой, что было глупо, конечно, потому что она не могла меня видеть.
– Ты гадкая лживая шлюха. Это из-за тебя…
– Послушай! Серьезно. Ты называешь меня шлюхой? Но ты же сама знаешь, что это вранье. – Моя рука крепче сжала телефон. – В твоих отвратительных эсэмэсках и письмах – только ложь, ничего больше. И я никак не могу понять, зачем ты это делаешь?
– Зачем?! – Ее голос взвился до крика. – Ты что, серьезно?!
– Да!
Я слышала ее дыхание в трубке.
– Скажи мне только одно. Что было правдой? То, что ты рассказала полиции, или то, что всем рассказывал Блейн?
Я жадно ловила ртом воздух.
– Ответь, Эвери! И если это было правдой, почему ты сняла свои обвинения, зная, на что он способен? Ты должна была знать, что он извращенец и снова попытается это сделать.
Мои плечи поникли, и я прошептала:
– Ты не понимаешь.
– О, я очень хорошо понимаю. Как бы то ни было, ты – лгунья. – Дыхание Молли хрипом прорывалось в трубку. – Знаешь, почему я обратилась к тебе? Потому что мне было необходимо поговорить с кем-то, кто прошел через это, кто пережил то же, что и я, и я думала… – Ее голос дрогнул. – Не важно, что я думала и зачем я это сделала. Ты даже не удосужилась прочитать хотя бы одно, всего одно письмо. Самое малое, что ты можешь для меня сделать, – это сказать мне правду.
Я закрыла глаза, уткнувшись лбом в ладонь. Мои мысли все еще были с Кэмом, и я никак не могла привести их в порядок. Да, кажется, приходило очень много писем с неизвестных адресов. В теме стояло мое имя или имя Блейна. И я не открывала их, потому что не хотела снова погрузиться в прошлое, но я никогда не думала, что это пишет Молли.
Но, даже если и зная, что это она, неужели я поступила бы по-другому? Захотела бы поговорить с ней? Решилась бы нарушить договор о неразглашении?
Я бы солгала, если бы сказала «да».
– Ты еще здесь? – спросила Молли.
– Да. – Я прочистила горло, поднимая голову. Комок в груди постепенно таял. – Я не лгала.
– Так, значит, это было правдой? – Ее голос зазвучал ближе. – И ты сняла обвинения.
Мое тело было напряжено как сжатая пружина.
– Да, но ты…
– Почему ты так поступила? – В ее голосе звучала боль. – Как ты могла? Как ты могла молчать столько лет?
– Я…
– Ты – трус. Ты цепляешься за свое молчание, потому что ты – трус! Ты все та же, испуганная четырнадцатилетняя девчонка, которая делает вид, что спустя годы справилась с этим! – Она кричала так громко, что мне казалось, я глохну. – Это произошло со мной, потому что ты не сказала правду! Ты можешь убеждать себя в чем угодно, но это правда. И мы обе это знаем!
Молли бросила трубку.
Я сидела уставившись на экран мобильника. Злость все еще кипела во мне, но какие-то слова Молли пробились сквозь эту пелену и достучались до моего разума.