Жека 4
Шрифт:
— А если ещё что-нибудь купить на комбинате? — спросил Славян. — Другой сортамент?
— Это будет невыгодно. Семёнычу нечего предложить, — покачал головой Жека. — Цены на металл низкие. У нас опционы пока держатся, но как только японцы забьют заказами свои заводы по изготовлению металлоконструкций, эта лавочка прикроется. Так что... Ехать в Германию надо. Может, найду ещё что-то, что нам может быть выгодным. Ладно, погнал я к Ирине. Буду думать, что делать дальше. Возможно, просто управу продать, а бабло — на запад.
— Разберёмся... — согласился Славян. — Чё с Салматом-то делать, лучше скажи.
— Салматом никто из наших авторитетов
— Не знаю, — пожал плечами Славян. — Не вижу ничего необычного или трудного. Должно срастись. Чёрта этого конечно, надо валить, пока он нас не угандошил.
— Ладно! Погнал я к Ирине, дел невпроворот! Вечером заеду, отбазарюсь, чё срослось, чё нет.
Ирина была уже готова, и сидела в ожидании Жеки, как договаривались. Было ей очень и очень неловко, судя по всему. Похоже, опять плакала.
— Ну как ночёвка? Всё нормально? — улыбнулся Жека.
— Нет, не нормально! — призналась Ирина. — Постоянно мысли в голову лезут, как я до такой жизни докатилась. Ни семьи, ни дома. Живу как бомж.
— Как бомж-миллионер! — засмеялся Жека. — Прекращай голову забивать всякой ерундой. От тебя скоро мужиков не оттащить будет. Ещё иностранца найдёшь себе.
— Всё-таки решил за границу ехать?
— Да. С тобой. И с переводчиком. Есть у меня одна кандидатура. Но сначала надо обстряпать это дело под благовидным предлогом. Поэтому, завезу тебя до стройуправы, а сам поеду к директору комбината, обкашляю вопросики.
— Что мне делать сегодня?
— Сейчас работы по металлу особой нет. На этот месяц мы уже торганули. Занимайся обустройством офиса. Может, по перевозке металла какие-то проблемы возникнут, решай, у тебя доступ есть к деньгам. Персоналом займись, на биржу труда съезди, объявление подай. Своей квартирой позанимайся. Вот твой ключ. Там уже всё сделали и отремонтировали, как я и обещал.
— Как? Уже? — удивилась Ирина.
— А что такого? — небрежно ответил Жека. — Ты наш человек, а для своего как не постараться. Сегодня, если не получится мне за тобой заехать, сразу на второй служебке езжай сюда, вот ключ. Живи сколько надо, не торопись. Я сам не люблю спешку, при ней всегда какой-нибудь косяк вылезет. Ладно, поехали. Вон уже Романыч сигналит.
Водитель, конечно же, удивился, увидев Ирину и Жеку, выходящих вместе из подъезда. Подумал, наверное, что шеф с бухгалтершей шуры-муры. Но, как опытный водила, всю жизнь возящий начальство, предпочёл промолчать — видел, бывало, с прежними директорами и не такое, а слово, как известно, серебро, молчание — золото.
— В контору? — спросил он, глядя в салонное зеркало, как Жека с Ириной усаживаются на заднее сиденье.
— В контору, — согласился Жека. — На сегодня много дел. Как и всегда.
Глава 14. Разговор с Семёнычем
Поехал к Семёнычу с утра, как и всегда. Знал, что с начала рабочего дня директор разбирает корреспонденцию,
— Евгений! Приятно тебя видеть! — обрадовался Семёныч, как будто сто лет не виделись. — С чем на этот раз пожаловал?
По виду директора можно было понять, что дела, похоже, идут неплохо. По крайней мере, пока. Ничего за сутки не случилось.
— Я как всегда, с деловым предложением, — важно заявил Жека. — Но сначала хотел бы узнать, что у вас там с кредитом вашим. Переговоры идут?
Вот тут Николай Семёныч сразу обмяк, помрачнел. По-видимому, именно эта тема была больным местом.
— На стадии рассмотрения... — мрачно заявил он. — Уже месяц как. Приезжали их аудиторы. Смотрели завод. Уехали, конечно, сильно удивлённые.
— А чем удивлённые? — спросил Жека.
— Да всем! Как зашли ко мне, сразу же посмотрели туда, — директор указал на обширную стоянку перед заводоуправлением, сплошь занятую машинами управленцев. Были тут в основном простенькие модели, от вазовской копейки до семёрки, но попадались и «девятки», и «Нивы», и «Волги», и даже старые японские праворульки, уже завозимые сюда.
— И что не так? — недоумённо спросил Жека.
— Они спросили, чьи это машины. Мы и сказали по своей дурости, что это машины управленцев. Они удивлённо выпучили глаза, и спросили, почему у нас столько управленцев на такой завод. И где тогда машины рабочих.
— И где же они? — заинтересованно спросил Жека.
— Так прямо у проходной. Ты что, не видел?
В том-то и дело, что Жека видел стоящие там несколько развалюх времён застоя. Обычно рабочие ездили на общественном транспорте. На машинах приезжали лишь те, кто жили в частном секторе и там, откуда тяжело добираться. Да рабочему и незазорно проехаться в переполненном, скосившимся набок от перегруза автобусе. Подумаешь, пару пуговиц там оставишь или замок разойдётся на куртке. Заводоуправленцам, конечно, такой транспорт мало подходил. Ишь чего удумали — с пролетариатом давиться. Поэтому почти все из них ездили на своих машинах, пусть даже для этого приходилось вставать ни свет ни заря и топать в гараж, уворачиваясь от алкашни и гавкающих бродячих собак.
— Видел машины рабочих, — согласился Жека. — Там стоят, у проходной.
— Вот именно, что там, — вздохнул директор. — И немцы сказали, что у них, наоборот, на стоянке полно автомобилей рабочих, а у офиса завода стоят всего пять машин. Директора, заместителя, бухгалтера, экономиста и юриста. Всё! Сказали, что у нас чрезмерно раздут штат управленцев, которые ничего не делают, только висят на зарплате, и слишком много инженерно-технического персонала. Прошли по цехам, а там... Сам знаешь... Ещё при Иосифе Виссарионыче всё построено. А... Даже рассказывать не хочется. Пошли они первым делом по мойкам, столовым, заглянули в туалеты. Наши дурачки знали, что заграничная комиссия будет, три дня металлургическое оборудование шоркали, солярой отмывали, посты и станы, где люди сидят, красили, даже поверх грязи, потому что времени не было. Стрелочки на проходах рисовали, мели вениками цеха. А эти немцы вон откуда зашли. Ну и что? Мойки раздолбанные, естественно. Я же в каждую не загляну? В столовых стулья и столы в мазуте, да и ремонта давно уже требуют. В туалетах груды говна. Сотни человек ходят каждый день, где ж там порядок будет? Это надо, чтоб уборщик там весь день только сортиры и убирал. Однако для немцев это не аргумент. «Найн» — всё.