Желание герцога
Шрифт:
— Как же вы стали близки друг другу, когда у вас такая уж большая разница в возрасте? — шутливым тоном поинтересовался Саймон.
Лиллиан остановилась, боль железным обручем сжала ее сердце.
— Мы… у нас был одинаковый жизненный опыт.
— Например? — наклонил голову герцог, но теперь он казался намного серьезнее, как будто почувствовал перемены в ее поведении.
— Мы обе потеряли матерей в один год, — пояснила Лиллиан после долгого молчания.
Хотя ей не хотелось говорить что-либо о своей матери, особенно
— Подобный опыт заставил Габби повзрослеть и связал нас навеки, — нашла в себе силы продолжить Лиллиан.
— Я приношу свои извинения, — вздрогнул Саймон, — и на этот раз самые искренние.
Он коротко коснулся ее руки. Теперь они оба были без перчаток. Его рука была теплой, а кожа — немного грубее, чем ее.
— Я позволил себе шутить о больном и личном. Надеюсь, я не оскорбил вас.
Лиллиан с трудом сглотнула. Саймон показался ей таким искренним в этот момент. Вот только насколько это правдиво? Неужели его отец так же умело прикидывался добрым, если хотел соблазнить женщину? Лиллиан не знала, но все это очень смущало ее.
— Вы могли не знать этого, милорд, — покачала головой Лиллиан. — Это было очень давно.
— Мне кажется, — Саймон тихонько сжал ее пальцы, — что боль от потери родителей не ослабевает со временем. Мой отец умер полгода назад, и сейчас мне больно точно так же, как и в день его смерти.
При упоминании Роджера Крэторна Лиллиан выдернула свою руку.
— Простите меня, ваша светлость, я обещала подруге, что вернусь и разбужу ее к ужину. Я давно должна была это сделать. Спасибо за экскурсию.
С этими словами Лиллиан повернулась и пошла прочь.
Глава 3
— Он зашел настолько далеко, что осмелился сравнить смерть своего отца со смертью моей матери! Как будто их двоих можно поставить на одну ступень!
Лиллиан, сложив руки на груди, снова и снова мерила шагами спальню. Эмоции переполняли каждую клеточку ее тела, ее даже бросило в дрожь.
— Но, дорогая моя, — Габби с тревогой наблюдала за ней, — ты должна помнить, что для него эти две потери действительно равнозначны. Ты потеряла своих родителей, он потерял отца. Вас связывает смерть одного из родителей.
Лиллиан понимала, что в словах подруги есть доля истины, но не удержалась и покачала головой.
— Никогда не говори так! Меня ничего с ним не связывает. И никогда не будет связывать. — Лиллиан заморгала, чтобы победить внезапно подступившие слезы. — Моя мать была хорошей, скромной и доброй. Его отец был лицемером и дьяволом, который силой брал то,
— Ты забываешь, — Габби встала и направилась к Лиллиан, — что Саймон Крэторн может, как и все остальные, просто не знать о настоящем характере своего отца. Ты сама говорила, что Роджер Крэторн хорошо маскировал свое настоящее «я». Может быть, Саймон не имел ни малейшего представления о том, чем занимался покойный герцог, когда никто не видел.
Лиллиан вдруг перестала беспокойно ходить по комнате, остановилась и вздрогнула. В свой самый тяжелый час, когда она решила уничтожить доброе имя старого герцога Биллингема, она смогла отбросить мысли о том, как ее действия могут отразиться на невиновных людях. Теперь сделать это было труднее. С момента ее прибытия сюда чувство вины постоянно росло, когда она думала о том, к каким последствиям могут привести ее поиски.
Если членам семьи действительно ничего не известно о делах и лживости покойного герцога, это раздавит их.
Но разве такое может быть? Разве могла семья Роджера Крэторна жить рядом с ним и не представлять, каким подонком он был? Неужели это никакие проявлялось в нем?
Нет, скорее всего семья, включая Саймона, просто смотрела на все другими глазами, пользуясь привилегиями, созданными его лживой публичной персоной, и никогда ни на минуту не задумывалась о том, как приходилось тем, кого покойный герцог обижал.
Эта мысль заставила ее стряхнуть с себя чувство вины. Ее мать заслужила, чтобы за нее отомстили, но ни один мужчина в ее семье не смог, или не пожелал, сделать это. И Роджер Крэторн заслужил, чтобы его имя произносили с отвращением, а не прославляли его святость и доброту. Только Лиллиан может выполнить последнюю волю отца, по крайней мере попытаться сделать это теперь, когда она находится в доме герцога.
— А теперь, пока ты не убежала из этой комнаты, скажи мне, ты нашла что-нибудь интересное о Саймоне или о его отце? — с нажимом спросила Габби.
Лиллиан пожала плечами. Две девушки решили называть нового герцога по имени, когда они одни, чтобы не путать в разговоре старого и нового герцогов. Но мысли о нем в таком дружеском ключе только осложняли осуществление планов.
— Саймон определенно обратил на меня внимание, — вздохнула Лиллиан. — В библиотеке особенно, он флиртовал со мной и потом, позже, в бильярдной, пока я не сказала ему о матери.
— Понятно.
Габби невольно вздрогнула, и Лиллиан знала, что в этот момент она подумала о своей матери.
— Мне кажется, — нахмурилась Лиллиан, — это показывает, что Саймон, возможно, точно такой, как и его отец.
— Потому что он немного пофлиртовал с тобой? — скептически улыбнулась Габби.
Лиллиан кивнула, стараясь не думать о том, что он показался ей искренним. Все это могло быть обыкновенной игрой, какой бы правдоподобной она ни была в тот момент.