Желание на любовь
Шрифт:
Брюнетка почувствовала, как слёзы покатились из глаз, и агент губами собрал солёные капли.
— Не плачь. Все наши ошибки в прошлом. Давай жить будущим? — Он с надеждой смотрел в карие омуты. — Будет всё, как ты захочешь! Я готов к любым переменам. Хочешь жить в Финиксе — переведусь туда. Только не оставляй меня. Не уходи!
— Мэттью Вуд, вы делаете мне предложение? — улыбнулась сквозь слёзы и красноречиво взглянула на его руки Кэт.
— Какой я осёл! Сейчас сделаю всё по правилам.
Вскочив на ноги, он кинулся к
— Одну секунду!
Он достал пиджак, надел его поверх серого пуловера и снова опустился перед креслом, но на этот раз на одно колено.
— Кэтлин Паркер, я хочу просить твоей руки. — Он запустил кисть в карман, нащупал гладкий квадратик и зажал его в кулаке. — Перед Богом клянусь сделать тебя самой счастливой на свете!
Мэттью протянул руку и, только разжав пальцы, заметил, что на ладони лежит совсем не та коробочка: не голубая, а синяя, с купленным в очередной командировке в Беверли-Хиллз кольцом для Лесси, неизвестно каким образом очутившаяся в кармане.
Он не успел среагировать. Рука Кэт накрыла его ладонь. Брюнетка счастливо улыбалась, вытаскивая сверкающий бриллиант на свет.
— Ух ты, какое красивое! А это записка с признанием в любви? Не знала, что фэбээровцы настолько романтичны. — Смеясь, она развернула листок.
— Нет! — Мэтт выхватил из задрожавших пальцев жёлтый клочок, представляя, что могла написать на прощание Райт, но было слишком поздно.
Кэтлин опустила ставшую невероятно тяжёлой руку; кольцо со звоном ударилось об пол и закатилось под кресло. Она закрыла глаза и прошептала побелевшими губами:
— Боже, как больно…
А спрятанная за завесой недавнего счастья девочка ответила полным сожаления голосом: «Я же тебе говорила…»
Глава 13.1
— Это не то, что ты думаешь!
Закрыв глаза, Кэт приложила пальцы к внезапно онемевшим вискам. Сколько человек может вынести душевной боли в переводе на год, месяц, день, час, минуту, если все страдания за тридцать четыре года её жизни перевести в шесть лет и два дня?
Шесть лет было особенно тяжко, два предыдущих дня вернули воспоминания о той давней боли, пять последних минут сделали столь же невыносимой… И нельзя поддаться, иначе засосёт депрессия, невозможно её показать, иначе сочтут слабой.
Горло сдавил спазм. Паркер с трудом просипела:
— Конечно не то. Тем более что ты не знаешь, о чём я думаю. — Она сделала несколько глубоких вдохов, дождалась, когда сердцебиение успокоится, и открыла глаза. — Я столько раз смеялась над фразой, произносимой в мелодрамах застигнутым на месте измены мужем, что даже не знаю, как на неё реагировать применительно к себе.
Мэттью ожидал чего угодно: взрыва эмоций,
Вуд хотел бы прижать к груди надевшую маску холодности Кэтлин, успокоить, но боялся, что, сделав это, всё только усугубит. Как же сложно просчитать и насколько просто обидеть женщину, сотканную из сплошных противоречий, оголённых нервов и комплексов. Автором и виной которых являлся он сам.
Даже сейчас, делая предложение руки и сердца, снова всё испортил. Непроизвольный стон сорвался с его губ.
Кэт вскинула голову и всмотрелась в лицо Мэтта. Он глядел в глаза с таким давящим отчаяньем, что она снова сомкнула веки, не в силах ответить на немую просьбу. Для принятия любого решения требовалось время.
— Принеси воды. Не хочу появиться в таком виде перед дочерью.
— Сейчас, но прежде позволь всё объяснить.
Вуд запустил руку в другой карман, и пальцы тут же наткнулись на гладкий квадрат. Он протянул его брюнетке:
— Вот кольцо, что я вчера купил для тебя. Как в карман попало другое, наверное, сможет ответить Одри. Я сам не видел до этого момента ни его, ни записку.
Холодная упаковка легла в узкую, дрожащую ладонь. Агент сжал пальцы в кулак поверх руки Кэтлин.
— Я не стану просить тебя примерять его сейчас. Понимаю, что опять облажался, но умоляю: посмотри.
— Принеси, пожалуйста, воды, — не открывая глаз, выторговывая хотя бы минуту, чтобы прийти в себя, повторила она просьбу.
Райт снова вмешивалась в их судьбу, ломая любую надежду на безоблачное будущее. Кэт слышала, как открылась и закрылась дверь за Мэттом, его быстрые шаги в сторону кухни. Казалось, все ощущения обострились до предела. Она доверилась чувствам и в очередной раз получила удар. И что теперь делать?
Брюнетка распахнула веки и взглянула на то, что лежало в руке. Голубая коробка под кольцо от «Тиффани». Не праздничная, с бантиком, а стандартная, такая, в которой тысячи мужчин ежедневно покупают изделия престижной торговой марки. Сотни из них делают это с трепетом, представляя, как наденут прохладный ободок на тонкий пальчик любимой и назовут её своей перед Богом и людьми.
Не случилось… Надежда на счастье снова раскололась о нерушимую глыбу по имени Лесси.
Паркер застонала от пронзившей сознание холодной боли и закрыла лицо ладонями. «Господи, да это же бег по кругу. Всё повторяется, меняются лишь лица…» Вот так же когда-то сидела другая женщина, проклиная за разбитые мечты о счастье её, Кэтлин…
Торопливые шаги замерли напротив двери. На пороге появился Мэттью со стаканом в руке. Волосы взлохмачены; очевидно, за столь короткое время он не раз запустил в них пальцы. Такой знакомый жест… Всё в этом мужчине знакомо до боли, но так же до боли чуждо.