Желание на любовь

Колоскова Галина

Поймав себя на мысли о множественном числе этого слова, Кэт усмехнулась.

Через полчаса она сидела у иллюминатора, с надеждой вперив взгляд в очертания залитого светом здания аэропорта Даллес. Кэтлин гипнотизировала стеклянные стены, пытаясь высмотреть сквозь прозрачную преграду близких сердцу людей.

Вуд так и не появился…

Непонятная тоска, обильно приправленная волнением, заполнили душу, отдаваясь тревогой в сердце. Брюнетка впервые надолго расставалась с дочерью. Прилетели вместе на три дня, а улетает одна, оставляя в Вашингтоне не только ребёнка,

но и что-то ещё, огромным куском вырванное из кровоточащей души. То, что столько лет не давало стать по-настоящему счастливой, жить полной жизнью, без оглядки на прошлое строить планы на будущее.

Новые возможности? Любовь? Кэт оставляла дорогих ей людей, увозя надежду с собой. Веру во что? Да в ту же любовь! И одна часть разорванного пополам сердца едет сейчас в дом своего отца, а другая…

Мрачные мысли лезли в голову, в животе образовывалась неприятная пустота. Она выпила предложенной стюардессой воды, пристегнулась ремнём безопасности и через некоторое время после взлёта забылась тяжёлым сном.

Спустя три с половиной часа самолёт пошёл на снижение.

Финикс встречал Паркер ночной иллюминацией, а аэропорт Скай-Харбор — прохладой.

Ещё находясь Вашингтоне, она сделала пару звонков. Джон с Ритой приземлились раньше на шесть часов и ожидали дочь дома.

Кэтлин едва сошла с движущейся дорожки траволатора, как раздался звонок сотового. Она достала плоский, издающий мелодичные звуки прямоугольник из сумочки и приложила к уху. Услышав в трубке мягкий приятный баритон, брюнетка непроизвольно улыбнулась.

— Привет, малыш. Я жду у выдачи багажа. Я очень скучал без тебя…

Чуть помедлив, Кэт ответила:

— Я тоже, Бейн, я тоже.

Нажав на красную кнопку сброса, она тяжело вздохнула.

Глава 14.1

Пип… пип… пип… пип… пип…

Это начинало раздражать, так же как и боль в висках, и сухость во рту, и… Почему он не может пошевелить левой рукой?

Вуд попытался разлепить тяжёлые, словно налитые свинцом, веки. После нескольких попыток ему это удалось. Взгляд упёрся в белый потолок с огромной трещиной в форме разряда молнии. Вот такие же сгустки электричества периодически били по вискам.

Мэтт с трудом повернул голову налево. Монитор. «Так вот что производит этот противный звук».

Биение его собственного сердца, зелёным графиком выстроенное на экране. Капельница, вставленный в вену катетер. Маска ИВЛ на лице. «Господи, да что тут происходит?! Что со мной?»

Яркая вспышка пронзила голову, и картинки заплясали в напичканном анальгетиками мозгу. Всё пошло кувырком с самого начала…

Полиция не дождалась представителя ФБР и бойцов SWAT и стала действовать самостоятельно. И кто-то за это должен ответить. Однако это не возвратит жизнь погибшей в перестрелке горничной, не оживит тех шестерых налётчиков, по крайней мере, двое из которых недавно примкнули к банде; их ещё можно было исправить. Не вернёт…

«Боже! — Виски сдавило новым приступом боли. — Чайтон!»

Мэттью пытался восстановить события по крупицам: «Так, что имели на

момент прибытия?»

Заблокированные в доме преступники не стали выдвигать никаких требований, кроме как дать им свободный выход, в противном случае пообещали расстрелять всех заложников. Через десять минут после переговоров с полицией на улицу выбросили мёртвое тело немолодой женщины в одежде горничной, убитой выстрелом в голову.

Кровавый жест, подтверждающий серьёзность угроз. Хладнокровно пристрелить годящуюся в матери женщину могли только полные отморозки, либо бандой руководил промышляющий убийствами рецидивист.

Они со стажёром подъехали как раз в том момент, когда труп грузили в скорую.

Через пару минут один из налётчиков под прикрытием шквального огня, ведущегося из окружённого дома, и ответного, открытого полицией, попытался скрыться через чёрный ход. Возле которого в тот миг и находились они с Риджем. Бандит успел нажать на спусковой крючок…

Вуд помнил пронзительную боль в левой руке, звук глухого удара от упавшего рядом Чайтона, задетого автоматной очередью. Помнил цвет глаз убитого им преступника; жестокий холодный взгляд лежащего на земле человека, возле которого через мгновение рухнул он сам. Острая боль в висках от удара головой обо что-то твёрдое, белая пелена перед глазами и… больше ничего.

Отчего всё пошло не так? Ответ предстояло узнать, так же как и фамилию полицейского, открывшего огонь по особняку — дому посла, зданию, находящемуся в юрисдикции федералов, так и не успевших начать операцию по спасению заложников.

Почему Мэтт сам решил войти в дом, не дождавшись остальной группы? Отчего рядом с ним оказался стажёр Ридж? Потому что они не смогли дозвониться до Алана, потому что… он не сумел, не успел ничего организовать. Часть вины теперь лежит на нём, специальном агенте Вуде, и ему придётся ответить, и будет счастьем, если парень жив и серьёзно не пострадал.

Виски снова пробила боль. Ещё придётся отвечать перед дочерью, а ещё… «Кэтлин».

Мэттью пошевелил пальцами правой руки — они послушно двигались. Он поднял руку, стянул с лица маску и вдохнул пахнущий медикаментами тёплый воздух комнаты.

— Сестра! — огласил палату слабый вскрик, больше похожий на скрип рассохшейся двери.

Мэтт прокашлялся и уже более уверенно позвал:

— Сестра! Эй, кто-нибудь!

Дверь отворилась, и на пороге показалась симпатичная блондинка в белом халате и медицинской шапочке поверх стянутых в узел волос. Она с читающейся в голубых глазах тревогой подошла к постели.

— С вами всё в порядке? — Медсестра посмотрела на монитор и, очевидно, оставшись довольной показателями, широко улыбнулась: — С возвращением!

— Спасибо. — Вуд чуть не добавил: «И вас тоже». Мысли по-прежнему путались, с трудом складываясь в слова. — Я давно тут лежу?

Девушка снова улыбнулась:

— Нет. Всего лишь сутки.

Он попытался привстать, опираясь на локоть, но задел больной рукой за край кровати, вскрикнул от боли и рухнул назад на подушку.

— Вам лучше не шевелиться, пока не сменили повязку.