Желание Тигра
Шрифт:
– А ты не думал, что стоило бы поговорить об этом? Ну, ты знаешь. Словами через рот, например! Или у вас, оборотней, так принято - молчать до последнего, а потом кто-то другой обо всем расскажет?
– Стоило рассказать, да. Я - дурак, Юла.
– Я правильно понимаю?
– я видела, как ей тяжело подбирать слова и пытался терпеливо хранить молчани.
– Если я рожу тебе ребенка, то бессмертие исчезнет? И ты будешь жить как обычный человек?
Она повернулась ко мне, встала на колени и смотрела так, что в горле пересохло.
– Да, так
– И мы вместе состаримся и умрем в один день?
– девчонка улыбнулась, и ее глаза вспыхнули золотистыми искрами.
– Мой брат считает, что смерть забирает пары вместе. Я его оптимизма не разделяю. Тем более я даже в настоящем возрасте - старше тебя.
Девушка закатила глаза и хлопнула меня ладошкой по плечу.
– Ты совсем не романтик, Виго.
– Уж какой есть.
– Заноза подалась вперед и обняла меня за шею. Я даже моргнуть не успел, как девушка устроилась на моих коленях и принялась перебирать пальцами завитки волос на затылке.
– Послушай, я...
Она зажала мне рот ладонью, заставляя молчать:
– Ты мне только одно пообещай.
– Тихий голос срывался на едва различимый шепот, и приходилось прислушиваться, чтобы разобрать слова.
– Что не оставишь, не бросишь, что бы ни случилось. Даже если мир начнет разваливаться на части, - она облизнула губы и отвела взгляд.
– Мне страшно, что. ну, что если ты узнаешь меня лучше, то будешь жалеть. Или случится катастрофа, и все полетит в пропасть...
– Тебя не смущает, что обо мне ты можешь узнать кучу всего интересного? Вдруг это ты захочешь сбежать, под покровом ночи сиганув за борт?
– Тогда давай вместе пообещаем, что никто никуда не сбежит.
Я торжественно поднял руку и не смог удержаться от улыбки.
– Клянусь, что не сбегу. Честное тигриное!
Заноза тяжело вздохнула.
– И я клянусь не сбегать. Правда, жалко, что после рождения ребенка исчезнут твои тигриные уши. Мне нравилось за них дергать.
– У тебя будет время надергаться вдоволь.
Заноза вдруг стала очень серьезной. Будто кто-то щелкнул пальцами - и ее настроение резко изменилось, как и выражение лица. Бровки сошлись к переносице, и девушка закусила губу, пристально меня рассматривая.
Она наклонилась, из-за чего мы соприкоснулись носами, а теплое дыхание огладило мою щеку, вызывая легкое покалывание в затылке. По рукам побежали мурашки от сладкой близости девичьего тела.
– Я хочу, чтобы было как на празднике, - прошептала она доверчиво мне на ухо и залилась краской до самых корней волос.
Ее руки казались мне раскаленными угольками. Ловкие пальцы вцепились в пуговицы рубашки и в мгновение ока пробрались под ткань, оставляя на мне огненные росчерки и невидимые узоры.
– Юла.
– Наши дети непременно должны быть рыжими, - девчонка нервно хихикнула.
– Как ты. И чтобы веснушки по всему телу. И глаза, как у тебя. Мне очень нравятся.
– “Дети”?
Ты же не против, если твоих копий будет несколько?
Перевернувшись,
Кака она отзывчивая.
Мягкая.
За что мне только такое счастье?
– Я не против, если среди них будут и твои копии.
– Договорились, - шепнула Заноза и ласково улыбнулась.
Она подняла руки и обхватила меня за шею, притягивая ближе. Дрожащие ладони пробежали по напряженной спине, острые ноготки впились в кожу, заставляя меня гореть в лихорадке от предвкушения.
– Ты можешь не сдерживаться.
– Смуглые щеки стали совсем темными от румянца.
– Я смогу исцелиться...
Из горла вырвался непроизвольный стон.
Нет, она не может говорить это серьезно!
Юла замотала головой, и в уголках ее глаз заблестели слезы.
– Не хочу нежностей, - рваные вздохи вылетали в звездное небо, когда я прижался губами к ароматной нежной коже, - хочу твои клыки на моем горле. Хочу чувствовать, что все это не сон.
– О, это точно не сон, - пробормотал я, заставляя ее поднять руки и стягивая легкую рубашку через голову. Мне потребовалось всего три рывка, чтобы стащить с Занозы штаны, оставив ее в тонких трусиках. Сам я раздеваться не спешил.
Хоть Юла и бросалась громкими словами, но дрожала при этом, как лист на ветру, и упорно избегала моего взгляда. Не уверен, что вид стоящего члена - это то, что ее успокоит. Потерплю, не маленький.
Сжав пальцами острый подбородок, я заставил ее повернуть голову и мягко коснулся искусанных губ. Первый поцелуй получился робким, почти умоляющим. Девушка разжала зубы и пропустила мой язык в рот. От ее тихого стона у меня в голове взорвался целый ворох петард.
Нырнув свободной рукой под спину Занозы, я потянул ее на себя. Прижал к телу так крепко, что ее влага чувствовалась даже через ткань, а ноздри защекотал отчетливый аромат ее жажды. Она только тлела, еще не разгорелась в полную силу, и я знал, что когда девчонка начнет умолять о продолжении, я не смогу ей отказать и сделаю все, чего бы она не захотела. Покачивая в воздухе хрупкое тело, я чуть не рехнулся, когда стройные ноги обхватили меня за пояс, а Заноза подалась бедрами вперед, потираясь раскаленной сердцевиной о зажатый тканью член.
При этом она не позволяла мне отстраниться, а целовала снова и снова, жадно припадала к губам, воровала короткие, болезненные поцелуи, кусала и заглаживала укусы горячим языком. Она походила на измученного жаждой путника, что наконец добрался до свежего, прохладного источника.
Ее движения становились резче, быстрее, будто девушка торопилась, пытаясь отвоевать у мироздания каждый кусочек удовольствия. Выгнувшись дугой в моих руках, она закусила губу, сдерживая громкий стон, прижалась теснее, почти оплела меня руками и ногами, как дикий вьюн. По смуглому телу пробежала восхитительная дрожь.