Желание женщины
Шрифт:
– Олснета? – прошептала она.
Уилла перевела взгляд на рану поварихи и ужаснулась. Плечо женщины было рассечено между шеей и рукой. Уилла знала, что та не выживет, но все же попыталась ей помочь.
– Уилла?
Олснета открыла глаза, когда Уилла начала накладывать жгут.
Уилла попыталась улыбнуться, хотя и знала, что это всего лишь жалкая попытка.
– Тсс, – прошептала она ломающимся голосом. – Молчи, береги силы.
– Их незачем беречь, – выдохнула женщина. – Я умираю.
– Нет, ты…
– Оставь это. Ты только причиняешь мне бесполезную боль.
Уилла поколебалась
– Ты спасла меня.
– Да, – последовал медленный выдох. – Когда я обходила замок, то оглянулась и увидела, как Гавейн прячется у края яблоневого сада. Я знала, что он задумал что-то недоброе. Я поняла, что мне лучше всего проследить за ним. Поначалу я решила, что он собирается подглядывать за вами, это было бы достаточно мерзко, – с отвращением сказала она и покачала головой. – Я подождала, собираясь отчитать его, как только вы уйдете и не будете смущены его присутствием. – Она помолчала и с шумом вдохнула воздух. – Но потом он напал на тебя, и я поняла, что все неприятности исходят от него, от него и его мерзкого дружка Ульдрика.
– Ульдрика? – переспросила Уилла.
– Да, Он пропал в тот самый момент, когда того человека убили волки. Я не узнала его лицо – оно все было разодрано, но он был примерно такого же роста и с волосами такого же цвета. Должно быть, это был Ульдрик. Видимо, они с Гавейном служили Гарроду. Я не могла позволить ему убить тебя. Этот мерзавец уже убил мою Луви.
Олснета хрипло выдохнула.
– Благодарю тебя за спасение, – сказала Уилла.
Эти слова казались ничтожными по сравнению с жертвой, принесенной Олснетой. Она отдала за Уиллу жизнь ребенка, которого любила, и свою жизнь за женщину, которую ненавидела.
– Мне хотелось бы… – начала Уилла и вздрогнула, когда Олснета сжала се руку с неожиданной силой.
– Нет. Не считай себя виновной в моей смерти. Тебя не в чем винить. И ты не виновата в смерти Лувены. Я была не права. Я пережила потрясение и сходила с ума от горя.
– Но если бы мне не захотелось тогда погулять… – печально начала Уилла.
– А кто придумал это в первый раз? В тот самый первый раз, когда вы вдвоем улизнули?
Услышав вопрос, Уилла мигнула.
– Лувена, – неохотно признала она.
Рука Олснеты, державшая Уиллу, снова ослабела.
– Я тоже так думала. Я знала свою девочку. Ты редко делала что-то наперекор лорду Ричарду. – Олснета выдохнула, подрагивая при этом. – Виновата была больше она, чем ты. Тут сыграли свою роль судьба и этот мерзавец, твой отец.
– О, Олснета.
Когда женщина взглянула на нее, Уилла закусила губу и нахмурилась.
– Не плачь обо мне, дитя мое. Я скоро буду с Лувеной, моей маленькой Лувеной. – Олснета устало улыбнулась.
Ее голос слабел по мере того, как жизнь покидала обезображенное тело.
– И я готова к этому. Мать не должна жить и видеть, как умирает ее ребенок. Это неправильно. Она становится раньше времени ожесточенной и старой.
Чувствуя, как слезы текут по ее лицу, Уилла отвернулась
– Уилла?
Она повернулась и увидела, что Олспета смотрит нее с волнением.
– Что такое?
– Как ты думаешь, Бог простит мне то, что я пыталась отравить тебя?
Увидев в ее глазах внезапный страх, Уилла заверила женщину:
– Да, Олснета. Ты спасла мне жизнь. Это загладит твою вину. Бог простит тебя. Ты будешь вместе с Лувеной.
Олснета облегченно вздохнула, ее взгляд стал рассеянным, свет в глазах померк.
– Да. Я скучала по ней. Она была… моим сол…
– Солнышком, – со всхлипом договорила Уилла, когда жизнь беззвучно покинула тело Олснеты.
Солнышко! В ее памяти отозвалось эхом: «Ты – мое солнышко». Олснета часто так говорила Лувене, обнимая ее, когда девочки приходили па кухню за сладостями.
Уилла сидела и держала ее за руку до тех пор, пока та не начала остывать, тогда она положила ее на неподвижную грудь Олснеты. Уилла откинулась назад, ощутив при этом внезапную слабость. Ей в голень уперлось что-то твердое, ей потребовалось лишь мгновение, чтобы выяснить, что это. Отодвинувшись в сторону, она уперлась взглядом в огромный меч Хью. Бог оставил ей оружие, но Уилла была слишком слаба, чтобы воспользоваться им. А теперь Олснета мертва! Уилла схватилась за рукоятку и поднимала меч до тех пор, пока он не оказался в вертикальном положении. Он был выше ее, стоявшей на коленях.
Она оперлась о рукоятку меча и поднялась на ноги.
– Черт побери! Он испортил мой лучший камзол!
Уилла повернулась на эту раздраженную реплику и увидела, что Джолиет победил Гавейна. Он стоял рядом с распростертым телом дегустатора и с раздражением рассматривал дыру в камзоле. Оставив камзол в покое, Джолиет пожал плечами, улыбнулся и направился к Уилле.
– Ну что ж, лучше камзол, чем моя шкура. Олснета может идти, или мне сходить за Идой?.. Господи!
Джолиет остановился, заметив, что поварихи коснулось дыхание смерти. Он быстро встал рядом с ней на колени, чтобы убедиться в отсутствии признаков жизни.
– Хью!
Лукан направился к нему через большой зал в тот момент, когда тот спускался трусцой с последней ступеньки лестницы, ведущей к верхним покоям. Он прибежал в замок за Уиллой. Он прошел кухню, потом большой зал и, не обращая внимания на крики Лукана, взбежал наверх. Всего лишь несколько мгновений назад ему пришло в голову, что он зол, а она была не права. Теперь все было наоборот. И все потому, что он не смог сдержать свою страсть. Если честно, Уилла не исправила положения. Фактически она намеренно возбуждала его, чтобы отсрочить наказание. Она прекрасно с этим справилась. При одном воспоминании о том, что она стояла перед ним на коленях и приняла его естество в свой рот, его страсть пробудилась снова. Наверное, он может предложить жене для успокоения нечто большее, чем извинения. Хью открыл дверь спальни и увидел, что там никого нет. Уилла не вернулась, как он предполагал. Быстро заглянув в комнату дяди и увидев, что се мет и там, он начал спускаться вниз. Теперь, когда Хью добрался до нижней ступеньки, у которой его ждал Лукан, он предвосхитил речь Лукана.