Желание
Шрифт:
— Где он, Гри? Скажи мне, где Исаак Рос.
Страх змеей скользнул вниз по ее позвоночнику, камнем устроившись в животе. Выражение на его лице было столь безжалостным, Гри могла поспорить, что они придерживались диаметрально противоположных точек зрения, когда дело касалось ее клиента.
Гостя.
Любовника.
Кем бы Исаак ни приходился ей.
— Ай! — Она подняла руку. В подушечку указательного пальца впился осколок, красная кровь выступила огромной каплей.
Подойдя к раковине, она ощутила присутствие на кухне
Он даже не спросил, как сильно она себя ранила.
Он произнес лишь одну фразу:
— Скажи мне, где Исаак Рос.
Глава 25
Вернувшись в Колдвелл, в похоронное бюро, Джим — давний знаток поэтажного плана МакКриди — спешно бежал по подвалу. Достигнув комнаты бальзамирования, он прошел сквозь закрытые двери… и резко замер, оказавшись по ту сторону стали.
До этого момента он не осознавал, что никогда не ожидал снова увидеть своего босса.
И все же, вот он, Матиас, вышагивает вдоль морозильных камер, изучая именные таблички на дверях, как это делал Джим двумя днями ранее. Черт, парень казался совсем хилым, когда-то высокое, сильное тело сейчас накренилось на бок, опираясь на трость, среди черных волос выделялась седина на висках. Повязка была там же, куда ее наложили после первой операции… Была надежда, что повреждение не перманентное, которая, очевидно, не оправдалась.
Матиас остановился и наклонился вперед, будто повторно сверял имена, затем открыл дверь, оперся на трость и вытащил стол из стальной стены.
Джим знал, что ублюдок выбрал нужное тело: заклинание вызова работало, из-под тонкой простыни сочилось бледное фосфоресцирующее сияние, от которого труп казался радиоактивным.
Джим пересек комнату, встав по другую сторону своих останков, и он не обманывался тем, с какой медлительностью Матиас передвигал костями и опирался на трость даже стоя на месте: мужчина по-прежнему оставался опасным и непредсказуемым противником. В конце концов, разум и душа толкали Матиаса к стольким дурным поступкам, а эти два спутника сопровождают человека до самой могилы.
Подняв руку, Матиас стянул простынь с лица Джима и на удивление аккуратно загнул ткань на груди трупа. Потом, поморщившись, парень схватился за левую руку, массируя ее, будто его охватила внезапная боль.
— Взгляни на себя, Джим. — Уставившись на парня, Джим насладился хаосом, который собрался выпустить из бутылки. Кто знал, что собственная смерть может оказаться такой полезной?
Засветившись, он явил себя взору Матиаса.
— Сюрприз.
Голова Матиаса взметнулась вверх… и, к его чести, парень даже не дернулся. Он не отскочил назад, не замахал руками, даже не сбился с дыхания. Но, с другой стороны, он, вероятно, удивился бы больше, если Джим бы не появился… В специальном подразделении две валюты — «невозможное» и «необъяснимое».
— Как ты устроил все это? — Матиас чуть
— Это чудо, — протянул Джим.
— Значит, ты ждал моего появления? Захотелось воссоединения?
— Я хочу поговорить об Исааке.
— Росе? — Матиас вскинул бровь. — Ты выбился из сроков. Ты должен был убить его еще вчера… следовательно, нам больше нечего сказать по этому поводу. Однако у нас есть другие дела.
Джим не удивился, когда Матиас достал самозарядник и навел оружие на его грудь.
Он холодно улыбнулся. Было несложно допустить, что Девина завладела этим мужчиной, используя его как мобильное, говорящее оружие, чтобы добраться до Исаака. Вопрос в том, как обезоружить ее маленькую мерзкую марионетку. И ответ на него был прост.
Разум… как всегда говорил Матиас, разум — самая мощная сила в борьбе против кого-то.
Джим склонился над своим трупом так, что дуло уперлось в грудь.
— Спусти курок.
— На тебе бронежилет, так ведь? — Матиас повернул запястье так, чтобы дуло пистолета еще сильней уперлось в черную футболку Джима. — Ты слишком сильно полагаешься на него.
— Ты все еще говоришь? — Джим положил руки на холодную сталь стола. — Спусти курок. Давай. Нажми на него.
Джим прекрасно понимал, что создает проблемы на свою голову: если Матиас выстрелит, а он не откинется, как это всегда делают люди, придется разбираться с истерикой в духе «срань-господня». Но это того стоило, чтобы просто увидеть…
Пистолет выстрелил, пуля вылетела из ствола… и стена позади Джима проглотила свинец. Когда выстрел эхом пронесся по комнате, выложенной плиткой, сильное замешательство исказило жестокую маску на лице Матиаса… а Джим ощутил хренову тучу триумфа.
— Я хочу, чтобы ты оставил Исаака в покое, — сказал Джим. — Он — мой.
Чувство, словно он торговался с Девиной за душу парня, стало столь сильным, будто эта встреча с бывшим боссом была предрешена судьбой…. Будто он вытащил ублюдка из той адской пустыни и рисковал своей жизнью, доставляя его в больницу, лишь ради этого разговора, торга, обмена.
И предчувствие стало еще сильнее, когда Матиас оперся на трость и наклонился вперед, возвращая оружие к груди Джима.
— Безумие, — пробормотал Джим, — это совершение одного и того же действия, снова и снова, надеясь на…
Вторая попытка была аналогична первой: громкое эхо, свинец в стене, а Джим по-прежнему на ногах.
— …другой результат, — закончил он.
Рука Матиаса метнулась вперед, схватив Джима за кожаную куртку. Когда упавшая трость отскочила от пола, Джим улыбнулся, думая, что это веселее всякого Рождества.
— Хочешь еще раз выстрелить? — спросил он. — Или поговорим об Исааке?
— Что ты такое?!
Джим улыбнулся как полный псих:
— Я твой самый жуткий ночной кошмар. Кто-то, кого ты не можешь тронуть, контролировать или убить.