Желание
Шрифт:
Он сорвал с крючка кухонное полотенце… и осознал, что Гри уже давно молчит.
Повернувшись, он обнаружил девушку сидящей на табуретке, она обхватила себя руками. Гри была абсолютно замкнута, ушла глубоко в себя, превратившись в каменное изваяние.
— Я пытаюсь… — Она прокашлялась. — Я действительно пытаюсь понять все это.
Вернув сковороду на плиту, он уперся на руки, думая о великой пропасти между гражданскими и военными. Хаос, борьба и смертельная опасность? Привычное дело для него.
Но это убивало Гри.
Как полный придурок, он спросил:
— Предоставишь
Гри покачала головой.
— Пребывание в параллельной вселенной, которая выглядит как твоя жизнь, но является чем-то иным, убивает аппетит.
— Плавал, знаю, — кивнул Исаак.
— Более того, ты сделал из этого профессию. Не так ли?
Он нахмурился, оставив комментарий там, где он повис: в воздухе между ними.
— Слушай, ты уверена, что я не должен…
— Я вернулась в твою квартиру. Этим утром.
— Зачем?
Черт возьми.
— Сразу после того, как я сдала деньги в полиции и написала заявление. Угадай, кто был у тебя дома.
— Кто?
— Человек, которого знает мой отец.
Плечи Исаака напряглись так сильно, что он не мог дышать. А может, это оледенели его легкие. О, Господи Иисусе, нет… только не…
Она положила что-то на гранитный стол. Визитную карточку.
— Я должна позвонить по этому номеру, если ты появишься здесь.
Когда Исаак взглянул на цифры, Гри натянуто рассмеялась.
— У моего отца было то же выражение на лице. И, дай угадаю, ты тоже не скажешь мне, кто поднимет трубку.
— Мужчина в моей квартире. Опиши его. — Хотя, Исаак знал, что она скажет.
— У него была повязка на одном глазу.
Исаак проглотил ком. Что бы ни было в том платке, с которым Гри вышла из машины… Исаак не мог предположить, что Матиас вручит ей это лично.
— Кто он? — спросила она.
В ответ Исаак просто покачал головой. В данной ситуации, Гри и так стояла на краю пропасти, в которую столкнули его самого и ее отца. Любое объяснение станет пинком ботинком огромного размера, который перебросит ее через край, послав в свободный полет…
Повинуясь внезапному порыву, Гри вскочила с табуретки и крепко сжала бокал вина в своих руках.
— Черт возьми, я устала от всего этого!
Она бросила шардоне через всю кухню, и бокал разбился о стену, оставив брызги на стене и осколки по всему полу.
Повернувшись к нему, Гри тяжело дышала, ее глаза пылали.
Последовала напряженная тишина. А потом Исаак обошел кухонный островок.
Подойдя к Гри, он спросил низким голосом:
— Когда ты была в полицейском участке сегодня, они спрашивали обо мне?
Казалось, она пришла в замешательство.
— Конечно, спрашивали.
— И что ты рассказала им?
— Ничего… потому что кроме твоего имени, я ничего не знаю, черт возьми.
Он кивнул, встав к ней еще ближе.
— Тот мужчина в моей квартире. Он спрашивал обо мне?
Она подняла руки.
— Все хотят знать о тебе…
— И что ты сказала ему?
— Ничего, — прошипела Гри.
— Если кто-то из ЦРУ и АНБ [91] придет к твоей двери и спросит обо мне…
91
Агентство (Управление)
— Мне будет нечего сказать им!
Он встал так близко к ней, что мог различить каждую ресничку вокруг ее поразительных, голубых глаз.
— Верно. Именно это сохранит тебе жизнь. — Когда она с проклятьем начала отворачиваться, Исаак схватил ее руку, возвращая на место. — Тот мужчина в моей квартире — хладнокровный убийца. Он позволил тебе уйти лишь потому, что хотел послать мне сообщение. Я ничего не рассказываю тебе потому, что…
— Я могу солгать! Черт возьми… почему ты думаешь, что я такая наивная? — Она уставилась на него. — Ты ничего не знаешь о моей жизни, не понимаешь, каково это — постоянно видеть тени и никогда не получать объяснений. Я могу солгать…
— Они будут пытать тебя. Чтобы заставить говорить.
Это прервало поток ее слов.
А он продолжил.
— Твоему отцу известно об этом. Как и мне… и, поверь, во время тренировок я прошел через пытки, поэтому точно знаю, что они сделают с тобой. Единственный способ убедиться, что с тобой этого не случиться, — если тебе на самом деле будет нечего сказать. Честно говоря, ты слишком близко подобралась к правде… не по своей вине.
— Боже… как я ненавижу все это. — Зародившаяся в ее теле дрожь была вызвана не страхом. Гневом, самым настоящим. — Мне хочется что-нибудь ударить.
— Хорошо. — Он сжал ее руку в кулак и поднял над ее плечом. — Вымести свое раздражение на мне.
— Что…
— Ударь меня. Выколи глаза. Сделай все, что нужно.
— Ты с ума сошел?
— Да. Свихнулся. — Он отпустил ее руку и принял устойчивое положение, оставаясь близко… очень близко к ней, так, что при желании она могла хорошенько врезать ему. — Я буду твоей грушей, твоим бронежилетом, твоим телохранителем… я сделаю все, чтобы помочь тебе пережить это.
— Ты сумасшедший, — выдохнула она.
Когда Гри уставилась на него, вся покрасневшая, жар разлился по его жилам… увлекая на более опасную территорию. Ради Бога, будто ему нужна эрекция. Сейчас, опять же, было не время и не место.
Поэтому он просто спросил:
— Так что это будет… Ты хочешь ударить меня или поцеловать?
От этого вопроса, Гри облизнула язычком губы, и Исаак проследил за движением, словно хищник. Совершенно ясно, что он не сдвинется со своего места. Решение было за ней.