Желания Элен

Сандерс Лоуренс

— Марта, а он случайно не того… Не впал в маразм?

— В маразм?.. Ах ты глупышка. Ты разве не знаешь, что все мужчины маразматики с рождения?

— Я не знала, — робко пробормотала Элен.

— Шуты гороховые, — сказала Марта, качая своей большой головой. — Нужно издать закон, обязывающий всех мужчин носить шутовской наряд — накладные носы, дурацкие колпаки и широкие штаны.

Она встала и потянулась, широко разведя в стороны руки. Пожилая, но еще сильная и полная жизни женщина. Эти усы. Эти сигары.

Она вышла на кухню и вернулась со свежими коктейлями для себя и для Элен. Они сделали по глотку, расслабились, вытянули ноги и снова уставились

в потолок.

— Наверное, вы правы, Марта, — наконец промолвила Элен. — Я знаю одного кретина, который считает себя самим Мистером Оргазмом. Конечно, акробат из него неплохой, но ведь этот псих хочет сделать на этом карьеру. Думает, что проживет всю жизнь в жарких постелях, да еще собирается сколотить себе на этом неплохой капиталец.

— Вот именно, детка. Фантазии. Все они с фантазиями. И преимущественно с сексуальными.

— Сексуальные фантазии, — мечтательно произнесла Элен. — Да. Это верно.

— Ты когда-нибудь была знакома с проституткой? То есть у тебя не было подруги проститутки? Она бы рассказала тебе о своей работе и о том, что просят ее делать эти шуты.

— Нет, таких близких отношений с проститутками у меня никогда не было.

— Ты бы не поверила своим ушам. Они бы тебе рассказали, что им приходится разыгрывать. А вот тебе когда-нибудь доводилось слышать, чтобы женщина заставляла своего любовника переодеваться в карапуза и вбегать в спальню с обручем? Разумеется нет. Потому что женщины — реалистки, а они — мечтатели.

Начало смеркаться, но Марта и не думала включать свет. Элен тоже не приходило это в голову. Они просто сидели, посасывали коктейли, перемалывали косточки мужчинам и чувствовали себя великолепно.

— Насчет Джоу, — начала Марта, — иногда ему случается приврать…

— Совсем чуть-чуть, — возразила Элен.

— Совсем чуть-чуть, — согласилась Марта. — Только потому, что жизнь не оправдывает его ожиданий. Ему приходится улучшать действительность, приближать ее к своей… к своей…

— К своей мечте?

— Ну… да. К своей мечте. Но понимаешь, в нем совершенно нет злобы.

— Злобы? — вскричала Элен. — В Джоу? Как вы можете так говорить? Он самый милый, самый добрый человек, который когда-либо существовал на этом свете.

— А я и не говорила, что он зол. Я сказала, что в нем нет злобы, Элен, ты просто меня не слушаешь.

Элен ответила улыбкой на этот упрек. Она и вправду была уже слегка навеселе. Стаканы были высокие, а коктейли крепкие.

— Он очень хороший, — заверила она Марту. — Джоу…

— Конечно, хороший, — пророкотала миссис Родс, закуривая следующую сигару. — Мой Йо-Йо — святой. В точности, как ты сказала — самый милый, самый добрый человек на свете. Но хлопот с ним не оберешься.

— Вы любите его?

— Что ты сказала? Я не расслышала.

— Я спросила — вы любите его. Вы любите Джоу?

— Люблю ли я его? Это хороший вопрос…

— А вот я его люблю, — вызывающе заявила Элен.

Марта Родс наградила ее долгим взглядом.

— Нет, ты его не любишь, — мягко промолвила она. — Он тебе просто очень симпатичен. И это хорошо. Мне это нравится. Но это не любовь. Все юные нежные особы испытывают к Джоу страшную симпатию. Он очень обаятелен. Этого нельзя отрицать. Но любить его? Элен, он тебя трахал?

Элен дважды моргнула.

— Нет.

— Разумеется нет. Он никогда бы этого не сделал. Это бы все испортило. Он бы проснулся и начал переживать. К тому же он уже нем может. Но меня… — она глубоко выдохнула, и ее могучая грудь поднялась под персидским шелком, — меня

он трахал. Поэтому я имею право любить его. Ты — нет.

Она не спеша направилась на кухню за новой порцией спиртного, двигаясь с царственным величием и высоко поднятой головой, Элен поняла, что не в состоянии соревноваться с этой женщиной в количестве выпитого.

Миссис Родс вернулась с напитками, бумажной тарелкой и вазочкой фисташковых орехов. Обе погрузились в сосредоточенное разгрызание орехов и сплевывали скорлупу на бумажную тарелку.

— Видишь ли, — не прекращая жевать, заметила Марта, — когда мы только познакомились с Джоу, много-много лет назад, когда мы начали спать друг с другом, когда мы были так молоды, что считали себя первооткрывателями всего, тогда, да тогда я любила Джоу, действительно любила его. Видела бы ты его тогда — остроумный, обаятельный, почти такой же красивый, как Джон Бэрримор. Ты когда-нибудь видела фотографии Коула Портера или Ноэля Коварда на юге Франции в середине двадцатых годов? Так одевался Джоу в теплую погоду. Белый летний костюм. Норфолкский пиджак. Это тот, что с поясом. Он носил ротанговую трость и широкополую шляпу, надетую набекрень. Как Джимми Уолкер. Боже, какими элегантными были мужчины в те времена. Если, конечно, имели деньги. А у Джо были деньги. Потому что за одеждой, остроумием и обаянием скрывался очень умный, талантливый и трудолюбивый человек. О, детка, работал он очень много и очень много зарабатывал. Он просто заваливал меня деньгами. Я тратила их как хотела — духи, наряды, путешествия. Однажды зимним вечером мы отправились покататься в двухместном закрытом экипаже по Центральному парку. Обычно их называют кэбами, но на самом деле это экипаж. И мы трахались в нем под цоканье копыт. У тебя когда-нибудь было такое?

— Нет, — с завистью откликнулась Элен, — никогда. Зато, — просияла она, — я была знакома с одним человеком — он уже умер — но когда он был жив, водил меня в маленький итальянский ресторанчик и научил, как есть пирожные «Тортони». Для этого нужно заказать «Тортони» и большую чашку черного кофе. Затем ложкой осторожно переносить начинку с орешками на поверхность кофе. Мороженое тает, а орешки остаются плавать. Боже, это так здорово! Меня научил этому Гарри Л.Теннант.

— Послушай, — сказала Марта, — помню, когда мы с Джоу были в Париже… О… это было давным-давно. Мы ездили в Фоли Берже. Потом мы вернулись в гостиницу и ему вздумалось выпить шампанское из моей туфельки с открытым носком. По-моему, это вообще были первые туфельки с открытыми носками. Как бы там не было, я ему сказала, что он не сможет выпить шампанское из моей туфельки, поскольку они с открытыми носками. Но он начал настаивать. Он лег на диван и открыл рот, а я стала вливать шампанское в туфлю, и оно лилось ему прямо в рот через отверстие в носке.

— А знаете, — перебила Элен, — я однажды ездила с парнем в Огайо. Мы занимались этим в его общежитии, он был сверху. А кровать была складывающаяся — ну, знаете, такая штуковина на колесиках, которая складывается посередине, чтобы ее можно было задвинуть в шкаф или просто убрать с дороги. Ну так вот, мы трахались на этой идиотской кровати, и вдруг защелка сломалась и кровать начинает складываться. Я тоже начинаю складываться пополам, голова и ноги поднимаются и он начинает складываться тоже, только в обратную сторону — позвоночник начинает выгибаться. Парень орет, а не могу удержаться от смеха. Бог мой, это было нечто. Как мы только выбрались из этой чертовой штуковины! Попали как в медвежий капкан.