Желания Элен
Шрифт:
— Омлет и гренки! — завопил повар.
— Как насчет ланча? — спросила Пегги.
— Не могу, дорогая. Предстоит трудный месяц — представляем два новых изделия. Мне наконец удалось убедить начальство временно взять еще одного человека на этот месяц. Мы дали объявление в «Таймс», и Сьюзи Керрэр сказала мне, что уже звонили трое и они придут сегодня утром на интервью. Бог мой, мне действительно нужна помощь со всеми этими специальными выпусками и почтовыми отправлениями. В пятницу у нас торжественный деловой завтрак в «Биксби».
— В «Биксби»?
— Наш Старик договорился с управляющим и тот дает хорошую скидку, — объяснила Элен. — К тому же, выпивка там на уровне, хотя еда паршивая. А все репортеры и издатели так надираются к тому времени, когда садятся за стол, что уже не соображают, что едят.
— Бог мой, — с завистью сказала Пегги, — сколько мужчин…
— Ни малейшего шанса, — отрицательно покачала головой Элен. — Может быть, на одну ночь, но ничего серьезного. Они все женаты или пьяницы, или и то, и другое. К тому же этот прием в «Биксби» посвящен новому электронному бройлеру, так что там будет много издательниц женских журналов. Знаешь, такие суки в больших шляпах…
— Все равно, — не могла успокоиться Пегги. — Боже, столько мужчин… Тогда как я никого не встречаю. Ты знаешь, что у меня за контора. Пятьдесят девок и мистер Нассбаум. Может, мне поменять работу? Знаешь, устроиться куда-нибудь, где есть подходящие мужчины.
— Подходящие? — переспросила Элен. — Ты имеешь в виду живые? Почему бы и нет, милая. Ты можешь получать сто пятьдесят где угодно. Я бы тоже поменяла работу, но где я смогу получать больше ста восьмидесяти?
— Ветчина и булочка с яйцом! — провозгласил повар.
— Ты заправляешь там всей конторой, — сказала Пегги.
— Это точно, — гордо признала Элен. — Но что дальше? Через несколько лет я буду получать две сотни — может быть. И это все. Это практически потолок для женщины.
— Это нечестно, — сказала Пегги.
— А что честно? — пожала плечами Элен. — Ты просто должна работать и держать хвост трубой. Да, боже мой, я чуть не забыла тебе сказать: Сьюзи Керрэр забеременела.
— О, боже, она уверена?
— Оладьи и сосиски! — верещал повар.
— У нее опять задержка, — кивнула Элен. — Это скорее всего наверняка.
— Что она собирается делать?
— А что ей остается? Конечно, идти на аборт. Какой-то ничтожный портовый клерк… Он ей в подметки не годится.
— Но на что-то же он сгодился! — фыркнув, сказала Пегги.
— Это ты хорошо сказала, — усмехнулась Элен. — Вот, что. Разреши мне заплатить по чеку. Ты платила в четверг.
— Но ты давала чаевые, — сказала Пегги.
— А ты платила за такси, — напомнила Элен. — Да черт с ним, давай я заплачу. Ты платишь за следующий. Ты что собираешься делать с Верблюдом, Пег?
— Я знаю, чего бы мне хотелось, но в моем положении выбирать не приходится. Честно говоря, душка, я так давно не занималась сексом, что каждый раз при мысли об этом меня в дрожь бросает.
— Я прекрасно тебя понимаю, — с сочувствием сказала Элен. — Если бы не Чарльз, который позванивает мне время от времени,
— Ты говоришь так, будто он доктор, — рассмеялась Пегги.
— Ага, — промурлыкала Элен. — Доктор Чарльз и его инъекции.
— Яйцо-паштет на гренке! — выкрикнул повар.
— Позвони мне вечером, Пег, — сказала Элен. — Поговорим о Верблюде. Я думаю, тебе следует все тщательно взвесить. Он такой кретин.
— Я знаю, — вздохнула Пегги. — А что ты собираешься делать?
— Да, — Элен сказала с удивлением в голосе. — Что мы собираемся делать?
— Два бифштекса! — сказал повар.
5
Первый претендент уже ждал, когда Элен вернулась в офис. Это был, как она заметила, толстощекий юнец со светлыми бачками, спускавшимися к нижней челюсти. «Принстон, выпуск шестьдесят девятого», — подумала она, кивнула Сьюзи и прошла к себе в кабинет.
Эта была маленькая, тесная комната со стенами отделанными пробковым деревом. К ним кнопками были прикреплены пресс-релизы, графики, вырезки из газет и журналов, фотографии, деловые письма, адреса, лоскуток твидовой ткани, фотография Джона Ф.Кеннеди и белая открытка, в центре которой крупным шрифтом было напечатано одно слово: «Любовь».
Но первое, что увидела Элен, была огромная коробка, увенчивающая ее заваленный бумагами стол. Она разорвала упаковку. Внутри оказались две дюжины лимонно-желтых хризантем и маленькая карточка, на которой было выгравировано имя «Джоу Родс». На обороте мелким бухгалтерским почерком было приписано: «Благодарю Вас, Джоу».
Она тотчас позвонила ему.
— Право, не стоило, — сказала она ему. — Но мне очень приятно. Это самое замечательное и удивительное из того, что случилось со мной за последние годы.
— Элен, — сказал он. — Я должен… Это довольно неловко… Но я должен спросить вас.
— Что такое, милый?
— Не был ли я… ну, знаете ли… не был ли я слишком груб? Не обидел ли я вас чем-нибудь?
— Милый, ты был просто великолепен, — уверила она его. — Невероятно великолепен.
— Господи, помилуй! — сказал он. — Ах! — сказал он. — Ха! — сказал он. — Так, значит? Хорошо, хорошо! Еще один вопрос: вы… вы… предприняли соответствующие… ух… соответствующие меры предосторожности?
— Разумеется. Не волнуйся ни о чем, Джоу.
— Замечательно, — выдохнул он. — Я, конечно же, не хочу, чтобы вы пострадали из-за меня. Это был замечательный вечер, и я благодарен вам за все. Могу я позвонить вам еще на этой неделе?
— Конечно, милый, пожалуйста. Сюда или домой. В любое время.
Она повесила трубку, плюхнулась в свое вращающееся кресло и откинулась на спинку. Задрала юбку и положила ноги на стол. Зажгла свою четвертую за день сигарету. Полюбовалась на золотистые в мягком утреннем свете, пробивавшемся через единственное окно, хризантемы.