Желанная герцогиня
Шрифт:
Увы, но об этом я смогу узнать позже. Значительно позже.
— Домой, — попросила я духа, когда морф, Радан и его конь скрылись с моих глаз. — Домой.
Глава восьмая
За полвехи до высылки Радана из герцогства Моррисон
— Я хочу уехать! — яростно выдохнула Сарвенда, но тихо, так, чтобы никто кроме герцога ее не услышал. — Давай вернемся обратно!
Вот только слух морфа позволял уловить не только ее слова, но даже сердцебиение ребенка, находящегося в ее утробе.
Вороном
Его злила не столько ситуация, как сами люди, незваными гостями заявившееся на его территорию. Если с герцогом морфу еще как-то пришлось смириться, потому что избавиться от его общества задачка не из легких, все же Радан законный муж герцогини и отец Илиаса, то его свита и слуги, а особенно бессовестная рыжеволосая тварь, которую и женщиной-то сложно назвать, приводили его в такое бешенство, что дух Священной Земли на целых полтора часа закинул его подальше в лес — остыть.
Не разрешая ни к герцогине вернуться, ни к Илюшке, как смешно называла сына Анастейзи.
Лишь недавно дух смилостивился. Морф успел не только Анастейзи проверить, полюбоваться Илюшкой, но и решил подслушать общение Радана с его любовницей.
Может, он и не сумеет донести всю информацию до Стейзи с Тирханом, но хотя бы будет знать, что же на самом деле потребовалось герцогу от ненавистной жены.
— Зачем тебе второй ребенок от этой? — не унималась женщина. — Ты обещал, что наш сын станет наследником!
— Станет, Венда, но не раньше, чем мои дети от Стейзи вырастут. Ты знаешь законы. До совершеннолетия первенца я ничего не смогу сделать.
О да, морф тоже знал законы, сам не ведал откуда, но преотлично знал, и едва удержался от возмущенного карканья! Если наследник Радана от законной жены после совершеннолетия погибнет, то право наследования перейдет к бастарду!
— Тряпка! И обманщик! Я пять ходов ее терпела! Пять! Нас наконец приняли при дворе, а ты, вместо того чтобы остаться в столице, помчался к жене! За вторым ребёнком!
— Тише, нежная моя.
Морф мысленно скривился. Где этот влюбленный олух нежность увидел? Ворону и смотреть не требовалось, чтобы сказать, что Сарвенда безобразно выглядит. С перекошенным от гнева, с опухшим и покрасневшим от слез лицом, да и беременность явно красоты не добавляет… К тому же им пришлось преодолеть долгую и тяжелую дорогу, а отдохнуть как следует никто из них не успел. Какая же там нежность и красота?!
Баба обезумевшая. Пособница Шенмали! [7]
7
Шенмали — Местный аналог дьявола женского пола.
— Осталось немного потерпеть. Король обещал, что как только эта родит второго ребенка, нас оставят в покое и позволят жить так, как мы с тобой хотим. Она останется здесь, будет растить сыновей, а потом…
— Сыновей?! — взъярилась собеседница герцога. — А если родит дочь?! Ты снова поедешь делать ей ребенка?!
— Святая Ночь бывает лишь раз в два хода и гарантирует зачатие дитя с первого раза. Так
— Повторить?!
Сарвенда перешла на крик, и речь ее стала бессвязной. Морф хоть и хотел, но никакого способа приглушить звук не мог. Вопли женщины были настолько отравительными, что морфу пришлось уговаривать себя сидеть неподвижно и дослушать, чем же все кончится.
От того, что он услышал, ему стало противно и муторно. Анастейзи не заслуживала такого отношения. А уж за Илюшку он прямо сейчас готов выклевать бесстыжие глаза пособников, да вырвать их грязные языки!
— Венда, ты одна в моем сердце и мыслях. Ты одна, самая родная, — жарко шептал герцог, желая успокоить рыжеволосую мальду [8] . Он жадно выцеловывал ее лицо и руки, не забывая поглаживать талию и шею своей любовницы. Морф не видел, но по шуршанию одежды и звукам, улавливал происходящее. — Я быстро управлюсь, обещаю. Святая Ночь сделает из нее послушную куклу, ни сопротивляться, ни мешать мне Стейзи не сможет. И мы сразу…
8
Мальда — аналог демоницы (суккубы). Развратная, жадная женщина, которая поклоняется Шенмали и приносит беды тем, с кем находится рядом.
— Не хочу! Не хочу! Не нужен тебе этот ребенок! Мы и так сможем жить как хотели! Она пусть тут гниет, вместе со своим отродьем!
— Прекрати! — морф даже удивился, услышав такое от затуманенного, опьянённого своей страстью, Радана. — Ты ведь тоже можешь родить дочь, а не сына. Все в воле Священной Пары.
— У меня будет сын! Сын! И всегда будут только сыновья! Я хочу вернуться в столицу. Мне здесь не нравится! Нам с сыном не нравится! Где мои слуги?! Где лучшие покои? Почему меня поселили в этой лачуге?! Радан, ты обещал, что выполнишь все мои желания. Так я желаю, страстно желаю уехать отсюда!
— Венда!
— Ты не любишь меня! О! Ты меня ненавидишь! Притащил в эти проклятые земли…
— Ты сама хотела поехать… — напомнил герцог, но Сарвенда его не слушала. — Не хочу тебя видеть! Убирайся! И не приходи, если не решишь немедленно уезжать!
— Ты не в себе. Охладись, успокойся. Поговорим завтра!
В хлопнувшую за герцогом дверь полетела увесистая ваза, что своим звоном перебила громкие рыдания Сарвенды. Больше слушать морф не стал. Вспорхнул с ветки и отправился к герцогине. Ему предстояла трудная задача — как-то оповестить друзей и любимую о том, что задумал ее муж.
Увы, его попытки оказались тщетными. Герцогиня не пожелала уделить ему винимая. Отмахивалась от его попыток, погруженная в свои мысли, и в какой-то момент морф сдался. Решил заявить о себе в подходящий случай — когда Анастейзи наконец выдохнет и начнет воспринимать любую другую информацию адекватно.
А сейчас она слишком взбудоражена, и вестниками, и Ночью Святой этой…
Мысль о том, что герцогиня может стать послушной куклой в руках Радана, заставляла волка рычать. А уж потом неистово каркать, подтверждая мысли герцогини о свойствах Святой Ночи…