Желанная жестокость
Шрифт:
Она заметила, что все подозрительно затихли с ее появлением. Обычно ведь этот улей постоянно неугомонно гудит. Видимо, только что говорили о ней. Неужели и он обсуждал ее с ними? И все им рассказал…
Сердце сжалось в горький комок. Так хотелось убежать куда-нибудь. Спрятаться.
Как же раньше ей легко жилось без всего этого. Без него!
«Одна надежда на то, что он не будет торчать в офисе постоянно. Он же фотограф. От него требуется только присутствие на мероприятиях и оперативно сброшенные фото».
– Ульяна, а как ты добралась
Ее щеки вспыхнули тут же. От неожиданности. И смущения.
– Нормально добралась, – промямлила.
– Лев нам тут тебя расхваливал, как ты сэкономила бюджет издательства за счет того, что не позвала водителя тебя забирать вечером, – не унималась Мэри.
«Ну, спасибо, Лев. Ну, подставил…»
– Меня подвезли, все в порядке.
– А кто подвез?
Тут все затихли, как мыши. И она тоже. Поклялась про себя, что не произнесет ни звука.
– Я подвез, – произнес Дима и добавил, – еле уговорил.
– Ого! – присвистнула Мэри.
– Что?! – вырвалось у Снежаны, но она тут же снова сменила тон на насмешливый. – Это еще кто кого уговаривал.
Другие девушки захихикали.
– Можете еще пообсуждать эту историю, пока я буду делать кофе, – выпалила Ульяна, встала и понеслась в кухню.
– И мне сделай, Уль! – вдогонку крикнул ей Егор, и это вызвало новый взрыв язвительного смеха.
Она захлопнула дверь за собой. Из глаз потекли злые слезы.
Ну почему они к ней постоянно цепляются? Что с ней не так? Ни в одной тусовке она никогда не чувствует себя своей, ни в одном коллективе. Она просто хочет хорошо делать свою работу. И все. А они все хотят ее унижения и смерти. Моральной. А кое-кто, может, и физической.
Но самое больное, самое больное, что это все – при нем! Они обсуждают ее и смеются над ней в его присутствии.
И потому он никогда, никогда…
Она схватила салфетки и стала вытирать слезы. Сделала себе кофе. Потом, подумав, сделала еще один. Взяла две чашки, вышла из кухни и направилась по едва подсвеченному коридору на свое место. Зашла в светлый просторный офисный зал и по пути одну чашку поставила на стол Егора.
– Вот, пожалуйста, твой кофе, – она вскинула, наконец, голову.
Увидела, что Димы нет. И что все сидят с вытянутыми лицами, особенно Снежана.
Егор, отвлекшись от своего монитора, взглянул на Ульяну с восхищением в глазах, но кофе был тут явно ни при чем.
Она ничего не поняла, но где-то внутри интуиция подсказала, что каким-то чудом победа осталась за ней.
Чуть позже, когда все вышли на обед, Мэри повернулась к ней и, откинувшись на спинку своего кресла, лукаво улыбнулась.
– Ульян, а знаешь, что сказал нам всем Дима, когда ты ушла делать кофе?
– И что же?
– Что мы все – как старушки на лавке у подъезда, которым заняться нечем, кроме как обсуждать твои дела.
Она всматривалась в лицо Мэри, ожидая ее смеха по поводу такой удачной шутки. Но брюнетка лишь приподняла брови, мол,
«Надо же! Он вздумал спасать меня. Встал на защиту. Как это мило!»
Позже, вечером, Ульяна летела домой, не видя никого и ничего перед собой. Ей казалось, все рушится и падает вокруг, мир встает на уши, а земля уходит из-под ног.
Какое унижение!
Уж лучше бы он просто игнорировал ее так же, как она его, или даже троллил, как ее коллеги, но только не проявлял эту отеческую заботу старшего брата. Только не жалость!
«Дурак! Высокомерный выскочка! Умник выискался! Где ты взялся со своим мотоциклом!»
Она шла, не разбирая дороги. Забрела в какие-то дворы, где прежде никогда не была.
Ее сердце полыхало, кровь кипела. Она не понимала, куда себя деть. Как себя дальше вести.
Зачем он дождался ее на дамбе? Почему просто не уехал? Почему сегодня соврал, что еле уговорил ее, чтобы подвезти?
Эти вопросы раздирали ей душу. Потому что она, как и любая влюбленная дурочка, видела во всем произошедшем романтический подтекст, но умом прекрасно понимала, что никакого подтекста там на самом деле нет. Нет! И сходила с ума. Потому что эти робкие надежды непонятно на что начинали жить своей жизнью, минуя рассудок. Окрыляя без всякого спроса. Она влюблялась все больше и была так зла!
«Не лезь ко мне со своей помощью! Гуляй со своей Снежаной, со всеми хостес мира, с кем угодно. Только не строй из себя старшего брата!»
Она еще долго бродила по улочкам и дворам, переживая, пытаясь хоть как-то совладать с чувствами, разрывающими ее душу.
Глава 4
Проснувшись следующим утром очень рано, Ульяна налила в белую керамическую чашку воду, добавила в нее дольку лимона, имбирь и пол-ложки меда.
– Коктейль «Здоровье», – провозгласила она и выглянула в окно. Там уже рассвело, но птицы еще молчали.
Нет, мысли о нем никуда не делись. Но после почти бессонной ночи и полузабытья под утро вся эта история с Димой уже казалась сном, чем-то выдуманным. Она бы даже не удивилась, если бы он так больше и не появился в офисе.
Тем не менее, приняла решение. Она не позволит сделать из себя дуру. Пусть смеются над ней, делают, что хотят, но она не станет играть в эти игры. Вполне вероятно, что все они просто сговорились, все, включая него.
Тут она хлопнула себя по лбу.
– Точно! Ну вот я точно дура! – она покачала головой с ошеломленной улыбкой. – Да все же ясно, как божий день! – улыбка стала горькой.
Она не попала в сказку, и Дима – не рыцарь на белом коне. Просто тогда в пиццерии, когда она уехала, они наверняка все вместе придумали способ отплатить ей. И, учитывая действия ее нового фотографа, план до смешного прост: он должен охмурить ее, влюбить в себя, а потом бросить, сделав из нее ничтожное посмешище. Ничем другим его великодушие объяснить нельзя.