Желанная
Шрифт:
Одинокая и напуганная? Отчаянно нуждающаяся в помощи?
Все тело его свело судорогой от отчаяния беспомощности.
Проклятие, проклятие!...Дейн!
– Кто-то едет, – внезапно сообщила Оливия.
Он тоже слышал этот звук – поскрипывание рессор, перестук колес.
– В карете она приехать не может, – сказал Флинт, понимая, что искал ее тщетно.
– Может, она заблудилась. Может, кто-то ниже по реке спас ее, – предположила Оливия, сама понимая фантастичность своих предположений. Она-то не испытывала
Шаги по лестнице.
Дверь распахнулась, и на пороге появился крупный силуэт.
– Ну? Кто-нибудь дома есть? Кто-нибудь собирается меня встречать? – беззаботно-бодрым голосом сказал Клей, скинув капюшон, с которого стекала вода, и вошел в комнату.
Питер проснулся. Он был один. Проснулся, оттого что дождь барабанил по крыше.
Где же носит Найрин?
Он слез с постели и пошел в коридор. Тело его было готово взять ее вновь.
Видит Бог, она была беспощадна. Просто чертовка!
А у него не было никаких угрызений совести по поводу того, что он брал все, что она давала.
Он даже был приятно возбужден – легкая щекотка самолюбия – из-за ее аморального отношения к его отцу и немного завидовал старому греховоднику из-за того, что тот еще был самцом хоть куда.
Он и сам чувствовал себя как баран во время гона.
Так где же, черт побери, ее носит?! Найрин нигде не было, и он злился на нее.
Черт, вот сука! Как ему теперь удовлетворить свою похоть? Неудивительно, что старик гонялся за ней как оглашенный. Питер неделю только тем и занимался, что трудился над ее податливым сочным телом. И в тот момент, когда ему особенно сильно ее захотелось, она исчезла.
Чего еще она ожидала?
Если шлюха предлагает себя и не просит никакой оплаты, то мужчина возьмет все. Он думал, она это знает. А может, у нее насчет него были свои соображения. Господи, этот кусок грязи – та, что раздвигала ноги перед стариком и приходила к нему, когда старое семя стекало у нее между ног? И она хочет, чтобы он на ней женился?
Дурацкая шутка!
Если бы Питеру была нужна жена, он искал бы среди дочерей самых богатых плантаторов. Он нашел бы себе маленькую дурочку, которая ловила бы каждый его взгляд и по первому слову неслась исполнять то, что он хочет. Которая вела бы его дом, в то время как он гонял бы шлюх по Новому Орлеану.
Каждый мужчина это знает. Он мог бы поклясться, что даже его собственный отец растил сына с подобными ожиданиями. Он помнит, как старик пропадал в городе по месяцу и больше, а мама стоически делала вид, что ничего не происходит, и не позволяла об отце слова плохого сказать.
Нет, он никогда не станет добровольным рабом маленькой сучки вроде Найрин, которая тешит себя надеждами завоевать его верность, притом что сама
Глупая женщина! Ненасытная шлюха!
Питер решил, что ему все же следует ее разыскать. Он решил, что не станет ничего предпринимать и останется твердым до тех пор, пока, отыскав ее, не сольет свою похоть в ее тело.
Она была хороша по крайней мере в одном отношении, и пока он оставался в Монтелете, ничуть не был против того, чтобы она оставалась здесь ради его удобства.
Вначале он посмотрит в Бонтере – Оливия все равно предложит ему остаться, – и, если она окажется там, Питер решит, как обойтись с ней и ее предательским телом...
Это была очень маленькая деревянная хижина, на одного-двух человек. Попав сюда, любой чувствовал себя оторванным от мира, отрезанным от всех и вся. Казалось, что здесь уже очень давно никто не жил.
За дверью справа стояли кровать, комод и умывальник, слева – стол с керосиновой лампой и два стула; на стене висела полка с банками, тарелками, чашками и кувшином. В дальнем углу хижины располагался небольшой очаг с треножником и железным котелком. А на двери была прикреплена деревянная планка с пятью крючками для одежды.
Деревянный пол был идеально выскоблен, а кровать застелена вполне приличным стеганым одеялом.
Дейн это помещение пришлось вполне по вкусу. Она осторожно присела на кровать и прислушалась к шуму дождя, барабанившего по крыше. Крыша не протекала.
Здесь было пусто и строго. Мама Деззи убрала все личное, лишнее сожгла, а затем очистила ниши и стены своими защитными травами и наговорами. Кровать пахла анисом и кедром. Легкий запах гвоздики источало покрывало. На столе разложена мята.
Мама Деззи не оставила злым силам ни одного шанса. И Дейн тоже не оставит.
Девушка заглянула в банки. Там были мука, сахар и соль. За дверью стояла бочка с водой. Дейн выставила за дверь кувшин, чтобы набрать дождевой воды.
Итак, у нее было место, где выспаться, причем место, заговоренное самой мамой Деззи. Она могла попить воды, а утром приготовить на очаге лепешки.
Дейн легла на кровать и стала слушать дождь. В темноте ночи перестук дождя по крыше напоминал перешептывание.
Клей лежал в постели, прислушиваясь к ритму дождя, стараясь нарисовать в воображении то место, где он не подумал поискать драгоценности.
Две недели он чувствовал полное отчаяние. Это никогда, никогда не кончится. Ему нужен был собственный источник средств, из которого он мог черпать и черпать... Ему нужна была свобода от всяких уз, и прежде всего от Бонтера.
Здесь он чувствовал непосильную тяжесть того, что совершил по отношению к Мелайн. «Это ее молчание спровоцировало меня на убийство», – пытался он оправдать себя.